| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1817 |
| Категория: | Драма |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Манфред. Действие третье. (старая орфография)
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.
СЦЕНА I.
Покой в замке Манфреда.
(Манфред и Герман).
МАНФРЕД.
Который час?
ГЕРМАН.
Не долго до заката,
И сумерки, должно быть, будут ясны.
МАНФРЕД.
Скажи: ты в башне все ли приготовил,
Как я велел?
ГЕРМАН.
Готово все, извольте
Взять ключ, a вот шкатулка.
МАНФРЕД.
Хорошо.
Ты можешь удалиться. Надо мной
Спокойствие такое, тишина,
Когда бы я не знал, что философья
Пустая самая из всех сует,
Безсодержательное только слово,
Лишь термин школьный, я бы мог подумать
Что я нашел искомое "калон"
И утвердил в душе. Пусть не надолго,
Но хорошо хоть раз его изведать.
Да, новое во мне открылось чувство
И записать мне следует на память,
Что это чувство есть; но кто стучится?
ГЕРМАН (снова входя).
Позвольте доложить - из Сан-Мориса
Аббат желает видеть вас.
(Входит аббат Сан-Мориса)
АББАТ.
Мир вам.
МАНФРЕД.
Благодарю, и вам привет!
Приход ваш освящает эти стены
АББАТ.
О, если б так,
Но говорить наедине нам надо.
МАНФРЕД.
Оставь нас, Герман. Что же вам угодно?
АББАТ.
Скажу без предисловий - вот в чем дело.
Мои года, намеренья и сан
Дают на это право, и соседство
Отчасти тоже служит извиненьем...
Везде молва об имени твоем
Недобрые разносит слухи, пусть же
Его носитель без пятна его оставит,
Как было в старину.
МАНФРЕД.
Я слушаю.
АББАТ.
Молва идет, что ты вступил в сношенья
С таинственным и запрещенным миром
И с обитателями темной бездны,
Что с духами нечистыми и злыми,
Витающими над долиной смерти,
Собратьями твоими по творенью,
Ты редко говоришь и одиноко
Живешь отшельником. Дай Бог, чтоб свято...
МАНФРЕД.
A кто же те, кто говорят все это?
АББАТ.
Крестьяне набожные, наши братья.
Твои же слуги за тебя боятся,
И жизнь твоя в опасности теперь.
МАНФРЕД.
Возьми ее!
АББАТ.
Спасать, a не губить
Мой долг. Я не хочу проникнуть в тайну
Твоей души; но если это так -
Пора покаявшись тебе найти
Мир с церковью, a чрез нее и с Богом.
МАНФРЕД.
Тебя я понял; вот ответ мой: что бы
Ни сделал я и кто бы сам я ни был,
Посредник смертный между мной и небом
Грешил - наказывай; но - докажи.
АББАТ.
Нет, не о наказанье речь идет -
О покаянье только, о прощенье;
Достигнуть их лишь от тебя зависит,
Но учрежденья наши, наша вера
Дают мне власть помочь при переходе
К надежде, к лучшим мыслям от греха.
Наказывает небо. "Месть моя",
Сказал Господь, a как мы слуги, - только
Смиренно повторяем это слово.
МАНФРЕД.
Старик, ничто не может облегчить страданья
Души, познавшей тяготу греха.
Напрасны святость и молитвы прелесть,
Тоска и то, что горше всех страданий -
Отчаянья безвыходного муки,
Упреки совести, без страха ада,
Которые легко могли бы сами
Нет муки в будущем, чтобы сравниться
С тем осуждением, что произносит
Он над самим собой.
АББАТ.
Пусть будет так,
Надежда светлая, и ты увидишь
В спокойной вере край благословенный,
Доступный всем, кто ищет, каковы бы
Их заблужденья ни были земные.
Его потребность, - только захоти -
И наша церковь все тебе откроет
И все что можно отпустить - простится.
МАНФРЕД.
Он рану сам себе нанес мечом.
Хотел он избежать позорной казни,
Суда сенаторов - рабов своих недавних;
Из жалости к нему какой-то воин
Но отстранив его, сверкнувши властным взором,
Промолвил император, умирая:
"Уж поздно - это-ль значит верность?"
АББАТ.
Что хочешь ты сказать?
.
Ответить с ним:
Уж поздно!
АББАТ.
Нет! Нет, никогда не поздно!
С своей душой ты можешь примириться,
Все те, кто не надеются на небо,
Себе мечты земные создают,
Как утопающий за них хватаясь.
МАНФРЕД.
Стремился в юности к высоким целям,
Дух человечества хотел усвоить,
Стать просветителем народов, вверх
Подняться с тем, чтоб пасть потом быть может,
Который, пенясь с кручи, мчится в бездну,
Спускаясь вниз туманными столбами
И облаком взлетая снова к небу,
И вновь на землю падая дождем,
Ошибся я в мечте.
АББАТ.
A почему?
МАНФРЕД.
Не мог я укротить своей природы.
Везде быть вечно наготове должен.
Ходячей ложью быть, чтоб стать могучим
Среди людей: да, такова толпа.
И я не захотел быть в этом стаде
В пустыне лев один живет - я также.
АББАТ.
Но отчего не жить с людьми другими?
МАНФРЕД.
A потому, что жизнь претит моей природе.
Но как самум живу лишь в разрушенье.
Он дует лишь в пустыне раскаленной
И носится над голыми песками,
Где не растут ни травы, ни кусты.
Не ищет никого, никто его не ищет,
Но встреча с ним смертельна, - так и я
В моем пути земном. Но я встречал
Порою то, чего уж нет.
АББАТ.
Боюсь, что здесь помочь не буду в силах
Ни сам я, ни мой сан; но ты так молод.
Хотел бы я...
МАНФРЕД.
Что в юности состариться успели
И умирают раньше зрелых лет
И не в бою, не от кровавой смерти,
От наслаждений, или от работы
И от болезни или от безумства
В иных сердца разбиты или чахнут;
От этого недуга гибнет больше,
Чем значится по списку роковому.
Взгляни же на меня - я испытал
Их все, когда и одного довольно.
Не удивляйся же, что я таков -
Дивись тому, чем я когда то был
АББАТ.
Но выслушай...
МАНФРЕД.
Старик, я уважаю
Твой сан, твои года, я верю также
Обидеть не хочу, но я тебя,
A не себя щажу и потому кончаю
Теперь наш разговор - итак, прощай.
(Exit Манфред).
АББАТ.
В нем сила есть, которая могла бы
Создать прекрасный образ светлых элементов,
Когда б они разумно в нем смешались;
Теперь же хаос в нем и свет, и мрак,
Все борется без цели и порядка,
То дремлет, то бушует. Он погибнет,
A должен бы спастись. Я попытаюсь.
Такой как он - достоин искупленья,
Пойду за ним везде, но осторожно.
(Exit аббат).
СЦЕНА II.
Другая комната.
ГЕРМАН.
Как вы велели, я пришел сказать,
Что солнце за горы заходит.
МАНФРЕД.
Уже? взгляну.
(Манфред подходит к окну залы).
Блестящий шар, кумир
Природы юной и могучей расы
Родившихся от духов и красавиц,
Привлекших их с небес безповоротно,
Блестящий шар, - тебе все поклонялись,
Не зная твоего происхожденья.
Лучами радости светил ты на вершинах
И грел сердца халдейских пастухов
Во время их молитв. Бог вещества,
Непознаваемого представитель,
Светило первое и центр других светил,
Ты нашу землю сделал выносимой
И только ты всему даешь окраску,--
Всему, что ходит при твоих лучах.
Всего того, что в них живет и дышит,
И в нас самих наш дух тобой окрашен,
Как и наружный вид. Встаешь и светишь
Во славе и заходишь. Но прощай,
К тебе направлен был мой взор,
Прими же и последний, ты не будешь
Светить тому, кому любовь и свет
На гибель были. Но оно зашло.
(Exit Манфред).
СЦЕНА III.
Горы. - Замок Манфреда в отдаленьи. - Терраса пред башней. - Время - сумерки. - Герман, Мануил и другие служащие y Манфреда.
ГЕРМАН.
Он проводил без сна вот в этой башне
Совсем один. Я сам туда входил.
Мы все бывали там не раз, но все
Убранство в ней еще не позволяет
Его работа. Есть, наверно, в ней
Еще покой, куда никто не входит.
Готов отдать я плату за три года,
Чтоб тайну ту узнать.
.
Оно опасно.
Доволен будь и тем, что знаешь.
ГЕРМАН.
Ты, Мануил, и осторожнее, и старше,
Ты здесь давно.
МАНУИЛ.
Его отцу служил я
Здесь до рожденья графа. Сходства мало.
.
Про многих сыновей мы скажем то же.
Но в чем же разница?
МАНУИЛ.
Я говорю
Граф Сигизмунд был горд, но прям и весел,
Любил войну, пиры, не окружался
Он книгами и одиноко ночи
Не сиживал без сна, a веселей
По скалам и лесам, как будто волк,
Людей и радости он не чуждался.
ГЕРМАН.
Ах, чорт возьми, вот это было время!
Его и стены позабыли.
МАНУИЛ.
Для этого другой хозяин нужен...
Я странные здесь видел вещи, Герман.
.
Будь друг и разскажи, пока дежурим...
Ты как-то смутно говорил о деле,
Случившемся y этой самой башни.
МАНУИЛ.
Смеркалось как теперь, такой же вечер
И облака багровые стояли
Над Эйгером все так же. Так же ветер
Едва дышал, и горы снеговые
Граф Манфред как сейчас был тут же в башне
И занят... чем? Кто может это знать?
Но бдений всех и всех его блужданий
С ним спутница была; ее одну,
К чему, по правде, кровью был обязан.
С графинею Астартою его...
Но тише. Кто идет?
АББАТ.
Где граф?
.
Там в башне.
АББАТ.
Я говорить с ним должен.
МАНУИЛ.
Невозможно.
Себя тревожить.
АББАТ.
На себя беру я
Вину, коль в этом есть вина, но должен
Его увидеть.
.
Ты почти сейчас
Его уж видел.
АББАТ.
Герман, слышишь?
Стучи и доложи, что я пришел.
.
Но мы не смеем.
АББАТ.
Видно о себе
Сам доложу.
МАНУИЛ.
Постойте лишь минуту.
АББАТ.
Для чего?
МАНУИЛ.
Идемте вместе, - я скажу вам после.
СЦЕНА IV.
Внутри башни.
МАНФРЕД (один).
Вершины снеговые... Как прекрасно!
Природа трогает, и образ ночи
Мне остается ближе, чем людския лица...
Привык я в этом звездном полумраке
Читать один язык другого мира.
Мне помнится, что в юности когда-то
Я странствуя зашел в такую ночь
В разрушенные стены Колизея -
Росли деревья на разбитых арках,
Чернея в синей полуночи. Звезды
Сквозь трещины руин глядели, и порой
Далекий лай был слышен из-за Тибра.
Лишь филин; оклик стражи долетал
И замирал в дыханье тихом ветра...
Стояли кипарисы за проломом
И горизонт, казалось, замыкали,
В жилище кесарей ночные птицы
Беззвучно реяли среди ветвей
Кустарника, ушедшого корнями
Под древния и царственные стены.
Но гладиаторов кровавый цирк
Стоит еще обломком дивным совершенства,
Где Цезаря и Августа палаты
Неразличимой грудой камня стали...
Все заливал волною нежной света;
Она смягчала вид опустошенья,
Веков минувших бездну заливала:
Прекрасное таким же оставалось,
И все кругом - все становилось храмом
Для поклоненья древнему величью
Властителей, которые и в урнах
Царят над мыслями.
Как странно, что я вспомнил это время!
Но я заметил: мысли убегают
Всего скорей, когда должны бы стройно
Идти и по порядку друг за другом.
АББАТ.
Прошу простить за мой приход вторично,
Но не сердитесь на мое усердье.
Что есть худого в нем, пусть на меня
Падет, и пусть над вашей головой
Сказать над сердцем, если б мог вас тронуть
И дух вернуть заблудший, но прекрасный,
Пока он не погиб...
МАНФРЕД.
Дни сочтены, записаны дела.
Иди: опасность близко, уходи!
АББАТ.
Ты угрожать не хочешь мне, надеюсь?
ИАНФРЕД.
Хочу предостеречь.
АББАТ.
Как так?
МАНФРЕД.
Смотри.
АББАТ.
Я? ничего.
МАНФРЕД.
Сюда
Смотри внимательно. Ну, что теперь?
АББАТ.
Неясный, грозный образ выступает,
Как злое божество, из-под земли;
Лицо плащом окутано, и формы
Не видно в темных облаках...
МАНФРЕД.
Ты прав: тебе не станет он вредить;
Но может кровь застыть под этим взглядом...
Я говорю тебе: уйди.
АББАТ.
Уйду не прежде, чем с врагом сразимся.
Зачем он здесь?
МАНФРЕД.
Как? Да, зачем он здесь?
АББАТ.
Несчастный смертный, y таких гостей
Что общого с тобой? Дрожу за душу...
Зачем глядите так вы друг на друга?...
Он открывает лик, промеж бровей
Огнем безсмертья адского горят.
Уйди!
МАНФРЕД.
Скажи: зачем ты здесь?
ДУХ.
АББАТ.
Кто ты, неведомый? Ответь, скажи.
ДУХ.
Я гений Манфреда. Пора, идем.
МАНФРЕД.
Нет, я готов на все, но отвергаю
ДУХ.
Сейчас узнаешь; но идем.
МАНФРЕД.
Я сам
Сильнейшими, чем ты, повелевал,
ДУХ.
Твой час пробил. Идем за мною, смертный.
МАНФРЕД.
Мой час пробил, - я это знал и знаю,
Но не отдам души таким, как ты.
ДУХ.
Собратий должен я- призвать. Явитесь!
(Появляются другие духи).
АББАТ.
Прочь, злые! прочь, я говорю!
Безсильны вы, где есть еще святыня,
ДУХ.
Старик,
Мы знаем нашу цель и сан твой знаем.
Священных слов не трать же понапрасну:
Ты не спасешь его, - он осужден...
МАНФРЕД.
Я вызываю вас, хотя душа
Уж отлетает, я вас вызываю!
Пока дышу, я не уйду отсюда...
Бороться с духами, и что возьмете -
Возьмете по частям.
ДУХ.
Упорный смертный,
Так вот волшебник, что хотел когда-то
Как равный нам; и это он, тот самый,
Что в жизнь свою влюбился - в ту жизнь,
Где бедствовал.
МАНФРЕД.
Уходит жизнь моя - я это знаю
И не хочу продлить ее ни мигом.
Сражаюсь не со смертью, a с тобой
И с ними. Власть свою я приобрел
A смелостью, наукой, покаяньем,
Ночными бденьями и силой духа,
Познаньем древности, когда земля
Носила рядом духов и людей
Я вызываю вас и силою моей
Гоню вас прочь, еще смеясь над вами.
ДУХ.
Но преступления твои...
МАНФРЕД.
Они для вас, и разве наказанье
Другой преступник может налагать!
Ступайте в ад. Вы надо мной не властны,
Я это чувствую; твоим не буду,--
То сделано, - оно внутри меня,
И мук моих твоя - не увеличит.
Безсмертный дух сам носит воздаянье
В себе за добрые и злые мысли,
Пространство, время. Если чувства в нем
От бренного свободны, им не нужны
Извне цвета изменчивых явлений;
Дух поглощен блаженством или скорбью
Ты не прельстил меня, да и не мог
Ни обмануть меня, ни сделать жертвой.
Я погубил себя, и сам я создал
Свою судьбу на век - враги, долой...
(Духи исчезают).
АББАТ.
Как бледен ты. Твои белеют губы,
В груди твоей спирается дыханье
И слышен хрип. Молись, молись же небу
МАНФРЕД.
Конец. Тебя едва-едва я вижу...
Вокруг меня все вертится. Земля
Как будто уплывает... Но прощай,
АББАТ.
Холодна. До сердца холод
Проник. Молись! Молись! Но что с тобою,
Скажи?
МАНФРЕД-
(Манфред умирает).
АББАТ.
Ушел. Душа умчалась в дальний край...
Куда - подумать страшно; но ушел.
Кн. Д. Цертелев.