Автор: | Байрон Д. Г., год: 1819 |
Категория: | Поэма |
Входит в сборник: | Стихотворения Байрона (разные переводчики) |
Связанные авторы: | Гогниев И. Е. (Переводчик текста) |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Мазепа
МАЗЕПА
ПОВЕСТЬ ЛОРДА БАЙРОНА.
I.
Надъ Карломъ, въ страшный день Полтавы, |
Потухла счастiя звезда: |
Разбитый въ прахъ, съ стези кровавой |
Онъ тамъ сведенъ былъ навсегда. |
И власть, и слава одоленья, |
Неверныя, какъ поколенья |
Ихъ обожателей - людей, |
Къ стопамъ Царя послушно пали! |
И стенъ московскихъ не видали |
Враги, и бури миновали |
Москву, пока черней, грозней |
Година не настала ей. |
Когда судьбы долженствовали |
Позору, гибели предать |
Славней вождя, несметней рать! |
II.
Такъ неизбежный рокъ свершился!.. |
И, силясь раны превозмочь, |
Чрезъ реки, степи, день и ночь. |
Его рать сгибла; но въ несчастья |
Щадитъ его упрековъ гласъ. |
Хоть правда смело въ этотъ часъ |
Могла греметь предъ самовластьемъ. |
Несется Карлъ - коня его |
Разитъ свинецъ, и своего |
Ему Гiета {Gieta - полковникъ шведскiй.} уступаетъ. |
Самъ гибнетъ въ-чуже. Но и тотъ |
Подъ Карломъ мертвый упадаетъ, |
Свершивъ такъ браво свой полетъ!.. |
И въ дебряхъ, сумракомъ одетыхъ, |
Въ воду сверкающихъ огней |
Сквозь лесъ, на вражескихъ бекетахъ, |
Король съ дружиною своей |
Ночлегъ опасный обретаетъ. |
За эти-ль лавры межь царей |
Такъ брань неистово пылаетъ?-- |
Изнеможенъ, окрававленъ, |
Его бьетъ дрожь; пылаютъ раны: |
Оне глубоки... Ночь мрачна. |
Смыкаетъ очи Карлъ - нетъ сна; |
И дышутъ холодомъ туманы. |
Но не скорбелъ, не унывалъ, |
И какъ вассаловъ подчинялъ |
Все роды золъ своей онъ воде. |
Въ дань року духа не принесъ; |
Позоръ паденья въ тяжкой доле |
Монархъ по-царски перенесъ! |
III.
Вожатыхъ рой! Увы, какъ мало |
Ихъ съ поля смерти ускакало! |
Но полнъ отваги пылъ сердецъ |
Въ остатке этомъ! - Наконецъ, |
Толпа героевъ, омраченныхъ |
Тоской, безмолвiе храпя, |
Садится на земь, вкругъ царя, |
И подле копей утомленныхъ. |
Въ нужде мы все друзья: судьба |
Мазепа ложе избираетъ |
Подъ старымъ дубомъ для себя. |
Украйны Гетманъ, бодрый, смелый, |
Угрюмъ, какъ дубъ его дебелый, |
И также старъ почти, суровъ; |
Но напередъ вождь Козаковъ |
Съ коня стеръ мыло; торопливо |
Ему постель изъ листьевъ склалъ; |
Разгладилъ чолку, вытеръ гриву, |
И разнуздалъ его, и живо |
Взоръ старца радостью сверкалъ, |
Когда увиделъ онъ, какъ жадно |
Усталый конь на кормъ напалъ; |
А то онъ ждалъ, что къ ночи хладной |
Пренебрежетъ скакунъ травой, |
Покрытой позднею росой. |
Но безъ причудъ былъ копь ретивый, |
Какъ самъ ездокъ, и терпеливо |
Нужду и трудъ переносилъ. |
Какъ вихрь онъ Гетмана носилъ! |
Отъ звука шпоръ, отваги полный, |
Радъ былъ лететь въ огонь и волны! |
На зовъ знакомый онъ бежалъ; |
Мазепу въ сонмахъ узнавалъ; |
Кипи народъ окрестъ пучиной, |
И въ мракъ ночи ни единой |
Не брезжи звездочки съ высотъ,-- |
Свободной степи сынъ свирепый, |
Онъ бодро несся-бъ за Мазепой |
Съ заката солнца по восходъ!-- |
IV.
И вотъ Мазепа разстилаетъ |
Широкiй плащъ; подъ дубъ густой |
Вонзилъ копье, и озираетъ, |
Снарядъ въ порядке-ль боевой: |
Булатъ осматриваетъ ловко; |
Глядитъ - прикреплены-ль ножны; |
Не разсорился-ль порохъ съ полки; |
Курки надежно-ль взведены. |
Готовить ужинъ; и свободно, |
Безъ царедворческихъ затей, |
Имъ угощать поочерёдно |
И венценосца и вождей. |
Превозмогая скорбь и раны, |
Упрямо твердость Карлъ хранитъ; |
И делитъ ужинъ съ свитой бранной. |
И вотъ Мазепе говоритъ: |
"Взгляни - хоть все въ толпе героевъ |
"Моихъ, сильны рукой, тверды |
"Душой - но въ стычке-ль, въ вихре-ль боевъ -- |
"Ни одного изъ ихъ среды |
"Тебя отважнее, удалый! |
"Съ дней Александра не бывало |
"На рубежахъ земли четы, |
"Другъ съ другомъ сродной такъ, какъ ты |
"Съ своимъ, Мазепа, Буцефаломъ. |
"Вся слава Скифовъ предъ тобой |
"Ничто, когда летишь стрелой |
"Ты черезъ глубь, иль въ чистомъ поле." |
А тотъ въ ответъ: "Проклятье школе, |
"Где удаль эту я постигъ! " |
--"За что-же, если въ ней, старикъ, |
"Ты славно такъ образовался?" |
--"Не время говорить о томъ: 5 |
"Еще неравный споръ съ врагомъ |
"Для насъ въ степяхъ не миновался; |
"Еще не разъ взмахнуть мечомъ |
"Придется намъ въ отбой погони, |
"Пока свободно за Днепромъ |
"Не раздохнутся наши кони. |
"И должно, Царь, чтобъ слабость силъ |
"Ты сномъ целебнымъ подкрепилъ. |
"А я дружины утомленной |
"Межъ-темъ возьмусь стеречь покой." |
--"Нетъ, старый Гетманъ, непременно |
"Хочу разсказъ я слышать твой. |
"И, можетъ, часъ успокоенья |
"Навеетъ повесть мне твоя. |
"Теперь-же-бь кстати - нетъ терпенья! |
"Томитъ безсонница меня." |
V.
--"Изволь Монархъ: въ надеждъ этой |
Готовь давно-минувши лета |
Старикъ на память принести. |
Да, такъ, я былъ летъ двадцати. |
И Казимiръ владелъ короной -- |
Янъ Казимiръ. - А я пажомъ |
Седьмой ужъ годъ служилъ при немъ. |
Вотъ истинно былъ царь учоной! |
Съ тобой подобiя - ни въ чомъ. |
Онъ не терпелъ кровавой брани; |
Соблазнъ воинственныхъ стяжанiй |
Его души не искушалъ. |
И Янъ, не будь лишь сеймскихъ пренiй, |
Премирно-бъ царствомъ управлялъ. |
Я не скажу, чтобъ огорченiй |
Житейскихъ вовсе онъ не зналъ: |
Янъ музъ и женщинъ обожалъ, |
А съ ними ладить трудъ не малый. |
Что Янъ въ отчаяньи, за-чемъ |
Онъ ни ведетъ войны ни съ кемъ. |
Но чуть лишь буря утихала, |
Онъ книгу новую читалъ, |
Въ другую женщину влюблялся, |
И пышные пиры давалъ! |
И целый городъ собирался |
Взглянуть на роскошь техъ пировъ! |
Янъ ото всехъ своихъ певцовъ |
Честимъ былъ польскимъ Соломономъ. |
Но обойденный пенсiономъ, |
Изъ нихъ одинъ лишь очернилъ |
Его въ язвительной сатиръ,- |
И страхъ какъ хвастался, что въ мiръ |
Онъ никому льстить но любилъ. |
То дворъ затей различныхъ былъ, |
Где безъ изъятья, все вельможи, |
Пускались рифмы плесть. Я тоже |
Стихами бредилъ иногда, |
"Тирсисъ унылый". |
Въ Польше сильный |
Жилъ воевода той порой: |
Графъ блескомъ, древностью фамильной |
Известный всемъ въ земле родной; |
Богатъ какъ рудникъ золотой! |
И гордъ былъ онъ, высокомеренъ, |
Какъ въ этомъ всякой ужъ уверенъ. |
Графъ такъ былъ знатенъ, такъ богатъ, |
Что въ целомъ Царстве Польскомъ врядъ, |
Ему нашолся-ли-бъ кто ровный. |
И блага такъ онъ обожалъ, |
И въ дурь такую онъ впадалъ, |
Своей любуясь родословной, |
Что доблесть предковъ безусловно |
Своею собственной считалъ. |
Не то супругу занимало. |
Моложе мужа, проклинала |
И власть его, и жизнь свою. |
А после тягостныхъ волненiй, |
Надеждъ, желанiй, опасенiй, |
Прощальныхъ славе доброй слезъ, |
Одной иль двухъ нестройныхъ грезъ, |
Романсовъ, вальсовъ, объясненiй |
Съ толпой поклонниковъ, - должно |
Известныхъ случаевъ ждать было. |
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . |
VI.
"Мазепа сумрачный тогда |
Красавцемъ слылъ; въ мои года |
Ужъ мне такъ выразиться можно. |
На утре жизни безтревожной, |
Изъ юной знати той земли, |
Взять верхъ немногiе могли |
Въ дарахъ природы надо мною. |
Я молодъ, веселъ, ловокъ былъ; |
На ныне видимый тобою. |
Какъ смуглъ и грубъ теперь сталъ онъ -- |
Такъ неженъ, свежъ, былъ той порою. |
Войной, летами удручонъ, |
Я какъ-бы весь переродился, |
Случись родныхъ мне повстречать -- |
Изъ нихъ никто-бъ теперь признать |
Меня своимъ по согласился. |
Но безобразiемъ морщинъ |
За-долго страсти до сединъ, |
Мое лицо такъ исказили; |
Ты знаешь, годы не убили |
Ни силъ, ни бодрости моей, |
А то-бъ про быль минувшихъ дней, |
Подъ этимъ дубомъ и средь этой |
Холодной тьмы, тебя беседой |
Не занималъ теперь старикъ... |
Но слушай-же: - Терезы ликъ... |
Она, мне кажется, строптиво |
Воспоминанiе объ ней!-- |
Но нетъ, я не найду речей, |
Для описанья тени милой; |
Тереза пламенемъ очей |
На Азiатку походила; |
Въ нихъ отразилась вся краса |
Соседокъ Польши сладострастныхъ: |
Какъ у Турчанокъ, также ясны, |
Черны, какъ эти небеса, |
У милой Польки были очи!-- |
И въ мгле ихъ лучъ сверкалъ живой, |
Какъ будто месяцъ молодой |
Изъ-подъ покрова полуночи! |
Большiя, чорныя, оне |
Купались въ влаге сладострастной; |
И мнилось, сумракъ ихъ прекрасный, |
Растаетъ въ собственномъ огне; |
И полу-живы, полу-томны, |
Оне взирали, какъ горъ, |
Взираетъ праведникъ безмолвный. |
Чело, какъ лоно вешнихъ водъ, |
Когда ихъ глубь зарей златится: |
Не ропщутъ волны, и глядится |
Въ ихъ синеву небесный сводъ. |
Уста, ланиты - по напрасно |
Распространяться такъ о ней. |
Ее любилъ я; къ ней пылъ страстный |
Горитъ досель въ груди моей. |
А кто таковъ, какъ я, - не знаетъ |
Границъ въ сей страсти, и пылаетъ |
Душой средь благъ и въ буре бедъ. - - |
Въ ожесточеньи самомъ даже |
Мы верны ей; идемъ подъ стражей |
Любви до самыхъ позднихъ летъ. |
И вотъ примеръ тому Мазепа, |
Досель ей преданный такъ слепо. |
VII.
"Намъ случай видеться бывалъ; |
Въ насъ встреча пламень раздувала; |
ей въ очи - я вздыхалъ, |
Она безъ словъ - по отвечала. |
Приметъ и средствъ не перечесть, |
Въ которыхъ тайна для насъ есть |
Другъ-друга молча понимать. |
Но въ чомъ она - но разсказать... |
Есть искры - мыслей отраженье -- |
И что не скрыто въ глубине |
Души - всему даютъ онъ |
Таинственное выраженье. |
И огненная цепь изъ нихъ |
Куется силой чудотворной, |
И ей связуются невольно |
Сердца любовниковъ младыхъ. |
Съ Терезой встретясь, я вздыхалъ, |
Я плакалъ - но не забывалъ, |
Какой рубежъ насъ разделяетъ. |
И наконецъ къ ней обретаетъ |
Мазепа доступъ - и съ-тихъ-норъ, |
Нашъ съ ней свободно начинался. |
О! сколько разъ я покушался |
Открыться ей, - но робость, страхъ, |
Мой замыслъ вечно разрушали... |
Я говорить - и на устахъ |
Моихъ, какъ прежде, замирали, |
Рождаясь, звуки... Но пора |
Моя настала. Есть игра, |
Пустая, вздорная; за нею |
Проводятъ день; по не умею |
Ее назвать. Не помню, разъ, |
Какой свелъ случай вместе насъ. |
За той, мы кажется, сидели |
Игрой. - Но думать объ игре-ли |
Я могъ? - Въ умь лишь было то, |
Что я одинъ въ минуты эти |
Близь той, которую ни что |
Не заменяло мне на свете!-- |
И за Полячкой молодой |
Пусть въ эту темнеть нашей стражей |
Преобладаетъ зоркость таже. |
И было такъ... Вдругъ вижу я, |
Она задумываться стала; |
Развлечена, не замечала |
Своей игры. Игра моя -- |
И не груститъ; была за ней -- |
Не веселится; и хоть явно |
Наперекоръ удача ей -- |
Но длить забаву своенравно |
Не престаетъ. - Ужъ ей пора -- |
И все ни съ места - та-жъ игра, |
Ta-жъ развлечонная беседа!-- |
И вдругъ, какъ молнiя вотъ эта, |
Сверкнула мысль во мне. у ней |
Въ лице такое что-то было, |
Въ чомъ все надеждой такъ светило. |
За мыслью хлынулъ токъ речей! |
И хоть въ нихъ мало было склада, |
А только этого и надо. |
Вняла-ли женщина намъ разъ |
Въ другой - готова слушать вдвое. |
Въ ней сердце, верь, не ледяное, |
Ея суровость - не отказъ. |
VIII.
"И я любилъ, и былъ любимъ. |
Ты, говорятъ, Монархъ, крушимъ |
Весь векъ свой не былъ страстью нежной. |
А если такъ, то про мятежный, |
И сладкiй пылъ любви, тебя |
Не утомлю разсказомъ я. |
А то-бъ онъ для души холодной |
Твоей былъ вздоренъ и смешонъ. |
Не всякой въ мiре сотворенъ |
Повелевать, тебе подобно, |
Страстями сердца и судьбой |
Народовъ! Я былъ самъ главою, |
Вожатымъ тысячъ, и за мной, |
На гибель первымъ тёкъ любой |
Не властенъ былъ я надъ самимъ |
Собой. - Но речь возобновимъ: |
Я обожалъ, и былъ любимъ. |
Любовь пленъ сладкiй, правда, только |
Онъ сопряженъ съ развязкой горькой. |
Видались тайно мы; и часъ |
Къ тому условный, каждый рать |
Былъ благъ небесныхъ ожиданьемъ! |
Дни, ночи - были для меня |
Ничто - вся жизнь ничто! Заря, |
Закатъ мой - ясны вспоминаньемъ |
Часовъ свиданья лишь. - Опять |
Готовъ Украйну бъ я продать, |
Что-бъ возвратить ихъ сладость снова, |
Преобразиться вновь въ того, |
Кто былъ владыкой одного |
Тогда сокровища такого; |
Въ того счастливца молодаго, |
Кого лелеяли въ те дни |
Краса и юность золотая. |
Видались тайно мы - (двойная |
Услада сердцу, говорятъ, |
Въ такомъ свиданьи) можетъ-статься! |
Что-жъ до меня, то я, признаться, |
Всегда былъ бешенствомъ объятъ, |
Что лишь украдкою такою |
Могли делиться мы душою. |
Я былъ-бы жизнь готовъ отдать, |
Что-бъ только вслухъ ее назвать |
Своей предъ небомъ и землею. |
IX.
Глазъ зоркихъ много за четой |
Любовниковъ. Надзоръ такой " |
Былъ и за нами. Демонъ злобный, |
Поступкомъ, нашему подобнымъ, |
Ужъ верно, не былъ раздражонъ. |
Не знаю кемъ, но на влюбленныхъ, |
Въ одну изъ но |
Былъ рой шпiоновъ наведенъ. |
Схватили насъ. Вулканомъ ярымъ |
Пылала злоба въ Графе старомъ. |
Обезоруженный, съ толпой |
Я не отважился на бой: |
Мой подвигъ былъ-бы безуспешенъ, |
Да и тогда-бъ мне не помогъ, |
Когда-бъ хоть съ темя и до ногъ, |
Я былъ оружiемъ обвешенъ. |
Къ тому-жъ толпой былъ схваченъ я |
Близь замка Графа, отъ жилья, |
Людей и помощи далёко! |
Еще тогда сквозь мракъ глубокой |
Нигде не брезжилась заря. |
Не ждалъ я, чтобъ сiянье дня |
Въ числе живыхъ меня застало. |
Казалось, смерть ужъ сосчитала |
Мои минуты; и въ тиши, |
Изливши исповедь души |
Молитвой съ гробомъ примиренный, |
Я предался моимъ врагамъ. |
Меня ватага къ воротамъ |
Большаго замка проводила. |
Не зналъ я, что съ Терезой было, |
Какой надъ бедной судъ свершонъ.-- |
Судьба съ-техъ-поръ насъ разлучила. |
Свирепый, грозный мужъ былъ онъ, |
Надменный этотъ воевода. |
Старикъ вину такого рода |
Могъ и забвенью-бы продать; |
Но къ мести звало опасенье, |
Чтобы такое-жъ приключенье |
Не повторилося опять |
Въ его грядущемъ поколенье: |
Да и фамильный гербъ его |
Страдалъ не мало отъ того. |
А воевода оскорбленный |
Былъ солнце рода своего, |
Такимъ онъ самъ себя казалъ |
Въ глазахъ вельможъ высокомерныхъ |
Меня-жъ, ничтожнаго, наверно |
И человекомъ не считалъ. |
О срамъ!.. вмешайся въ это дело |
Какой-нибудь блестящiй родъ, |
Тогда-бъ, быть-можетъ, оборотъ |
Совсемъ другой оно имело. |
Но пажъ ничтожный... О! какимъ |
Графъ былъ неистовствомъ палимъ!.. |
X.
Коня!.. и конь былъ подведенъ. |
То правда - копь былъ бравый, статный, |
Украйной вскормленъ благодатной! |
Казалось, весь онъ превращонъ |
Въ порывъ былъ мысли. Дикъ былъ онъ, |
Какъ серна дикъ, не укрощонъ. |
Бичомъ, ни шпорой не израненъ, |
Лишь накануне заарканенъ; |
Свирепо-бешенъ, и съ грозой, |
Храпелъ, дрожалъ онъ, - дыбомъ грива! |
Весь въ пене, въ страхе, предо мной |
Стоялъ дикарь нетерпеливый. |
И вотъ рабовъ свирепыхъ рой, |
Съ его хребтомъ меня ремнями |
Перекрутилъ. Арканъ долой! |
Внезапно бичъ гремитъ надъ нами... |
Впередъ! впередъ! - И мы въ опоръ! |
Быстрей, шумней потоковъ горъ! |
XI.
"Впередъ! впередъ! духъ замеръ мой! |
Не взвиделъ я, куда со мной |
Понесся конь; разсветъ дневной |
Еще чуть брезжился съ высотъ -- |
А мы стремглавъ, впередъ! впередъ! |
И вмигъ толпе враговъ незримы! |
Последнимъ звукомъ вследъ коня |
Былъ дикiй хохотъ, доносимый |
Отъ буйныхъ ветровъ до меня. |
Взбешонъ, насмешливой толпою, |
И вотъ какъ не было ремня, |
Которымъ былъ притянутъ я |
За шею къ гриве лошадиной. |
И приподнявшись въ половину, |
Врагамъ проклятья посылалъ. |
Но грохотъ конскiй не давалъ |
Имъ доходить до нихъ, быть-можетъ, |
И эта мысль меня тревожитъ. |
Мне-бъ не хотелось уступить, |
Но зломъ за зло врагамъ отмстить! |
Насъ время после поквитало: |
Тамъ замка гордаго не стало. |
Его тяжолыя врата, |
Пруды, окопы, рвы, ограды -- |
Все въ прахъ и пламень безъ пощады! |
Окрестъ ни травки, ни куста! |
Koоi-где лишь плющъ осиротелый |
По сводамъ вьется обгорелымъ. |
Лежитъ-ли путнику тамъ следъ, |
Что замокъ тутъ стоялъ когда-то. |
Я зрелъ, какъ пламенемъ объятой, |
Съ высотъ, тамъ башенъ рухнулъ рядъ. |
Какъ лава съ рдеющихъ палатъ, |
Шумя, свинецъ лился кипучiй. |
Ничто все скрепы противъ тучи |
Свирепыхъ мстителей враговъ! |
Ватага буйная рабовъ |
Въ то время, верно, не мечтала, |
Когда, какъ молнiя, помчало |
Отъ нихъ чудовище меня, |
Что часъ настанетъ мой, и я, |
Должникъ признательный, къ ихъ пану, |
На тучахъ конницы нагряну, |
За шутку шуткой отплатить. |
Пора на все дастъ намъ случай. |
XII.
"Впередъ! впередъ! мой конь, и я, |
На крыльяхъ ветра, миновали |
Въ пути все признаки жилья! |
Какъ метеоръ, когда за нимъ, |
Потухшимъ съ трескомъ громовымъ, |
Огни зарницъ браздятъ мракъ ночи. |
Стремлю окрестъ я робко очи -- |
Въ виду ни города, ни сёлъ! |
Но разстилался дикiй долъ, |
Дремучимъ боромъ окружонный; |
Да лишь, чернея въ стороне, |
Громады башенъ зрелись мне |
На высотахъ, сооружоппыхъ |
Встарь отъ грозы татарскихъ ордъ. |
Повсюду глушь. Предъ темъ за годъ |
Тутъ войско Турокъ проходило: |
Где кони спаговъ протекли, |
Окрававленной той земли |
Ужъ мурава не зеленила. |
Взглянулъ я въ высь - и надо мной, |
Какой-то тяжкой, сизой мглой |
Омрачено все небо было. |
Передразсветный ветерокъ. |
Хотелъ-бы съ нимъ я вздохомъ слиться -- |
Но быстръ впередъ, впередъ нашъ скокъ. |
И напрягая грудь, не могъ |
Я ни вздохнуть, ни помолиться. |
Холодный потъ, какъ градъ, съ меня |
Струясь, на гриву лилъ коня; |
Отъ страха, гнева, онъ храпелъ, |
И бурно вдаль, все вдаль летелъ. |
Порой надежду я таилъ, |
Что конь мой выбьется изъ силъ. |
Но нетъ! для бури столь могучей |
Ничтоженъ былъ мой станъ летучiй, |
И только шпоры заменялъ! |
Освободить-ли я искалъ |
Отъ узъ распухнувшiе члены,-- |
Въ коне усильемъ напряженнымъ |
Лишь пуще гневъ я раздражалъ. |
Порой вскричать я покушался -- |
Но дикiй зверь, какъ отъ бича, |
При каждомъ звуке содрогался, |
Какъ-бы трубы внезапный громъ |
Онъ слышалъ въ голосе глухомъ! |
Межъ темъ, изъ ранъ всехъ выступая, |
На членахъ крепко кровь густая |
Ряды веревокъ запекла |
И страшно жажда неземная |
Палить гортань мне начала. |
XIII.
"Предъ нами лесъ. Смотрю кругомъ -- |
Пределовъ нетъ ему... Местами... |
Деревья хмурилися въ немъ, |
Произращонные веками; |
И устилая следъ бедами, |
Несясь изъ недръ Сибирскихъ странъ, |
Ихъ не колеблетъ ураганъ |
Своею силою могучей!.. |
А вдаль, подъ сенью ихъ дремучей, |
Вилась цепь зелени густой, |
Непоражонной еще той, |
Когда хладъ осени суровой, |
Мертвя дубравы, листья ихъ |
Пятнаетъ краскою багровой; |
И рдеетъ этотъ знакъ на нихъ, |
Какъ кровь на трупахъ незарытыхъ |
Въ сраженьи ратниковъ побитыхъ, |
У коихъ воронъ не пронзитъ |
Морозомъ стянутыхъ ланитъ; |
То, зеленея, разстилался |
Кустарникъ дикой. - Здесь и тамъ |
Каштаны высились; очамъ |
То дубъ могучiй попадался, |
То сосны мрачныя кой-где, |
Но порознь все - или-бъ беде |
Не миновать. Намъ уступали |
Деревья путь; и не терзали |
Сучки мне ребръ; упасть съ коня -- |
Напрасный страхъ; не одолели |
Какъ ветръ мы листьями шумело!-- |
И вотъ въ мгновенье облетели |
Деревья, зелень о волковъ!-- |
Я слышалъ, сердцемъ замирая, |
Ихъ шумъ во-следъ своихъ следовъ! |
Какъ ураганъ неслась ихъ стая, |
За нами въ сумракъ ночномъ! |
Куда-бъ мы бегъ не устремили, |
Повсюду волки за конёмъ, |
До всхода солнца насъ следили! |
Ихъ на разсвете виделъ я: |
Ихъ рой на шагъ лишь отъ коня |
Сквозь чащу леса прорывался! |
А въ мраке ночи раздавался |
Во-следъ намъ топотъ ихъ глухой! |
О! что-бъ кинжалу быть со мной, |
Я вторгся-бъ въ ихъ среду съ отрадой! |
И еслибъ гибель обрести |
Должно - я палъ-бы, но среди |
Какъ конь сперва понесъ меня -- |
Желалъ предела бегу я -- |
Теперь боязнь меня томила, |
Чтобъ не утратилась въ немъ сила,-- |
Напрасно! дикiй сынъ степей |
Стремился серной быстроногой. |
Играетъ вьюга не быстрей |
Зимой вкругъ хижины убогой, |
Какъ онъ летелъ путемъ глухимъ! |
Суровъ, свирепъ, неукротимъ, |
Весь буря, пламень, образъ ада, |
Какъ избалованное чадо, |
Какъ своенравная жена, |
Когда обижена она. |
XIV.
Лесъ мимо. День ужъ вечерелъ. |
Но воздухъ, чувствую, свежелъ, |
Хоть былъ iюнь тогда. Иль въ жалахъ |
Моихъ ужъ кровь, быть-можетъ, стыла. |
Подъ пыткой медленной падетъ |
Въ ту пору былъ. Нетерпеливый, |
Стремительный, какъ бурный токъ, |
Чувствъ необузданныхъ порывы |
Я прежде изъявлялъ, чемъ могъ |
Постичь причину ихъ стремленья.-- |
И мудрено-ль, что изнемогъ |
Я на-минуту отъ мученья. |
Страхъ, пытка, бешенство и стыдъ, |
Быть такъ свирепо осужденнымъ -- |
Всехъ этихъ золъ сосудъ испитъ |
Вполне былъ темъ, кому врожденнымъ |
Въ крови остался свойствомъ пылъ, |
Который въ злобе походилъ |
На смертью дышущее жало.-- |
Земля, казалось мне, бежала; |
Небесный сводъ ходилъ кругомъ; |
Съ коня валюсь - но нетъ, на нёмъ |
Скрученный, крепко я держался; |
Мой мозгъ трещалъ; духъ занимался, |
То обмиралъ я - небеса, |
Какъ-бы громада колеса |
Неизмеримаго катились; |
Деревья падали, кружились; |
Вдругъ блескъ мгновенный мне въ глаза -- |
И тьма настала... Нетъ, на свете, |
Никто ужасно такъ, какъ въ эти |
Минуты я, не умиралъ. |
Мракъ наступалъ и исчезалъ. |
Хочу опомниться - напрасно! |
Усилью чувство неподвластно. |
Такъ на обломке корабля |
По бездне носится несчастный, |
Когда валы, всхолмясь, тебя |
Въ морскую пропасть погружаютъ; |
И въ то-жъ мгновенье, изъ себя |
Въ мiръ дикихъ дебрей извергаютъ! |
Волненьемъ чувствъ я походилъ |
На призракъ быстрыхъ техъ светилъ, |
Въ полночной мгле - когда палить |
Нашъ мозгъ горячка начинаетъ. |
Волненiй этихъ вскоре нить |
Перервалась. Но не забыть |
Следовъ ихъ. - Страшно если то-же |
Меня ждетъ вновь на смертномъ ложе! |
Однако намъ, какъ надо мнить, |
Горчей придется чашу пить |
Въ часы предсмертнаго страданья.-- |
Но что о томъ! - смерть не беда: |
Отважный Гетманъ ей всегда |
Смотрелъ въ лицо безъ содроганья. |
XV.
"Очнулся... Где-жъ былъ я? Какъ ледъ, |
Весь хладенъ; члены въ онеменье; |
И мракъ и головокруженье |
Туманятъ разумъ мой. Но вотъ |
Сталъ биться пульсъ... И въ сердце мало-" |
По-малу жизнь затрепетала... |
Какъ вдругъ опять меня всего |
Вся къ сердцу кровь, а до-того |
Она такъ медленно струилась!.. |
И дивный шумъ въ ушахъ моихъ!.. |
И сердце вновь затрепетало... |
Прозрели очи вдругъ; но ихъ |
Какъ-будто влагой заливало; |
Какъ где-то слышу я шумъ волнъ... |
И вижу - звездами сверкаетъ |
Небесный сводъ - то былъ не сонъ -- |
Мой конь реку переплываетъ! |
И широко, окрестъ себя, |
За зыбью, съ шумомъ, зыбь клубя, |
Дикарь пучину раздвигаетъ!. |
Борясь съ хаосомъ волнъ и тьмы, |
На середине вотъ ужъ мы! |
Вода боль ранъ моихъ смягчила; |
И истомленнымъ членамъ сила |
На-время новая дана. |
Широкой грудью, конь отважно, |
И воетъ въ-следъ насъ глубина! |
Но вотъ и берегъ, сномъ объятый... |
И мне ни сколько въ томъ отрады! |
За мною смерть и тьма была! |
Напротивъ - глушь и ночи мгла! |
Какъ долго съ смертью я сражался, |
Въ припадке судорожномъ спалъ -- |
Не помню. Чуть лишь понималъ, |
Въ какомъ я мiръ обретался. |
XII.
"И съ влажной шерстью, мокрой гривой, |
Клубами пара окружонъ, |
Мой конь бросается изъ волнъ |
На скользкiй берегъ горделиво. |
Вскочилъ. - И залитое мглой, |
Безбрежье степи предо мной! |
И вотъ, терялся въ эфире, |
Растетъ все шире, шире, шире, |
Какъ зримымъ пропастямъ во сне -- |
Нигде конца! - На вышине |
И полнымъ светомъ озарилъ |
Ряды разсеянныхъ кургановъ. |
Какъ море зыблясь, серебрилъ |
Всю степь ковыль седой! Напрасно |
Раздолье взоромъ мерилъ я -- |
Нигде и признака жилья |
Не озарялъ вкругъ месяцъ ясный! |
Хоть-бы где светочъ одинокой |
Сверкнулъ приветомъ издалёка! |
Или блудящiй огонёкъ |
По степи сумрачной пробегъ -- |
И тотъ мне былъ-бы въ утешенье! |
Завидя светъ вдали пустой, |
Я обманулся-бъ хоть мечтой, |
Что не далеко до селенья. |
XVII.
"Впередъ мой конь! но ужъ изъ силъ |
Онъ выбился; склонясь главою, |
Онъ шаткой, медленной стопою, |
И взмыленъ весь, меня влачилъ.-- |
Могъ съ нимъ управиться тогда-бы, |
Но что-же въ этомъ было мне? |
Лежалъ скручинъ я на коне. |
Но будь и воленъ, - можетъ, сила |
Мне и тогда-бы изменила; |
Порой решался я, и рвалъ |
Веревки, злобой обаянный, |
Все тщетно - пуще только раны |
Я, порываясь, растравлялъ; |
Измученъ пыткою свирепой, |
Я бросилъ замыселъ нелепый, |
И ждать, что будетъ, сталъ. - Кой-где, |
Мерцанье света въ высоте, |
Восходъ мне солнца возвещало... |
Увы! какъ медленно светало! |
Казалось, векъ въ степи глухой |
Не снимется туманъ седой! |
Какъ онъ лениво распадался!.. |
На горизонте показался |
Звезда потухла за звездой. |
И вотъ, всплывая надъ востокомъ, |
Заря въ величьи одинокомъ |
Пожаромъ по небу пошла, |
И землю огненнымъ потокомъ |
Съ высотъ престольныхъ залила. |
XVIII.
"Вскатилось солнце! расклеился |
Туманъ волнистый надъ страной, |
Повсюду мертвой тишиной |
Объятою. - Куда-жъ конь мой |
Такъ необузданно стремился |
Чрезъ глушь лесовъ, чрезъ бездну рекъ? |
Ни дикой зверь, ни человекъ, |
Не промелькнутъ въ краю забытомъ! |
Нигде стопой, нигде копытомъ |
Напечатленнаго следа, |
Ни знака жизни, ни труда! |
И самый воздухъ былъ молчанье: |
Ни птички утренней напевъ, |
Ни изъ-подъ травки, ни съ деревъ, |
Тамъ по заре не раздавался. |
Давно чуть движась, подо мной |
Изнеможенный конь шатался; |
Давно духъ бурный занимался |
Ужъ въ немъ предсмертной хрипотой. |
И мертво все вокругъ васъ было... |
Но наконецъ, изъ-за ветвей, |
Какъ-будто ржанье лошадей, |
Я слышу, воздухъ огласило... |
Не ветеръ-ли въ бору реветъ? |
Нетъ! нетъ! то изъ-за лесу мчится |
Табунъ, шумя - онъ близокъ - вотъ! |
Громовой тучею стремится! |
Я вскрикнуть - силъ не достаетъ. |
Летъ коней прахъ столбомъ вздымаетъ! |
Но где-жъ они? Кто управляетъ |
Неукротимымъ табуномъ? |
Нетъ всадника. Хвосты ихъ, гривы, |
Клубятся по ветру игриво; |
Раздуты ноздри; мундштукомъ |
У нихъ въ кровь морды не размыты; |
Гвоздьми не пробиты копыты, |
Крутыя бедра не изрыты |
Ни острой шпорой, ни бичомъ,-- |
Тьма коней, бурныхъ, дикихъ, вольныхъ, |
Какъ ураганъ, морскiя волны, |
Неслось на-встречу намъ! Табунъ |
Завидя, ожилъ мой скакунъ. |
Съ минуту онъ перемогался, |
На гулъ знакомый отозвался |
Охриплымъ ржанiемъ... и палъ. |
Конецъ! онъ путь свой пробежалъ! |
Потухъ въ могучемъ пламень гордый! |
Клубами паръ съ боковъ валитъ! |
Волною пена хлещетъ съ морды! |
Притекъ табунъ... и вотъ глядитъ... |
Узря поверженныхъ на прахе... |
Они стоятъ, они дрожатъ... |
На ветеръ морды... пеной прыщутъ... |
И вотъ шарахнулись... и рыщутъ, |
Кружатъ по степи... и назадъ, |
Грохоча, дружнымъ мчатся скокомъ, |
Водимы воронымъ конемъ, |
Главой табуна, и ни клока, |
Ни струйки белизны на немъ! |
Вновь-ржатъ, храпятъ... за страже ухо! |
И вдругъ все врознь... и вотъ взвились... |
И снова къ лесу понеслись |
Отъ человеческаго духа! |
Они покинули меня! |
Къ хребту издохшаго коня |
Привязанный остался я! |
И ни его, и ни себя, |
Не находилъ я ни уменья, |
Ни силъ, избавить отъ мученья. |
И вотъ лежимъ! На охладеломъ |
Охладевающiй! Не смела |
Дружиться мысль уже со мной, |
Что солнце встречу я живой |
Заутра въ крае опустеломъ. |
XIX.
"Проходитъ утро, день, но путы, |
Съ меня не пали, и минуты |
Судьбы ужасной, роковой, |
Ужъ тяготели надо мной. |
И чуть могли мои зеницы |
Взирать на рдеющiй закатъ |
Последней для меня денницы. |
Ужъ я былъ мракомъ темъ объятъ, |
Когда разсудокъ заставляетъ |
Насъ слепо ввериться тому, |
Что вещiй голосъ летъ, уму |
Последнимъ страхомъ предрекаетъ, |
Чего никто не избежитъ, |
Въ чомъ |
Порой, но отъ чего, однако, |
Готовъ-бы опрометью всякой |
Бежать, какъ-будто-бъ зверь какой |
Гнался за нимъ; чего порой |
Мы такъ желали, умоляли, |
Порой неистово искали |
Съ мечомъ въ рукахъ - и все напрасно! |
Смерть людямъ вечный врагъ. Какой |
Не придавай ей видъ умъ твой -- |
Во всякомъ, грозная, ужасна! |
И странно! счастiя сыны, |
Въ уделъ которымъ суждены |
Все наслажденья жизни дольной -- |
Они встречаютъ смерть спокойно, |
Спокойней, можетъ-быть, чемъ тотъ, |
Кого въ загробный край ведетъ |
Дорога бедности суровой. |
Все, что ни мило въ ней, ни ново, |
Онъ ничего не ждетъ ужъ въ ней; |
Здесь ничего не покидаетъ: |
И, кроме помысла въ тиши, |
О темной вечности, души |
Его ничто не возмущаетъ... |
Беднякъ-же верой полнъ... все ждетъ, |
Что горе кончится... но вотъ |
Туманъ его объемлетъ вежды, |
Приходитъ смерть, и дерзко жнётъ |
Имъ насажденный садъ надежды,-- |
За утро-бъ, можетъ, онъ донесъ |
Свой тяжкiй крестъ; вознаградились |
Его утраты; прекратились |
Недуги сердца, токи слезъ; |
За утро-бъ можетъ онъ впервые |
Творца за жизнь благословилъ, |
И пролилъ слезы-бы святыя, |
И годы бедствiи роковые |
За утро-бъ онъ былъ грозенъ силой, |
Имелъ и власть, и блескъ царя -- |
И утра этого заря |
Должна-ль рдеть надъ его могилой? |
XX.
"Садилось солнце; все скручонъ |
Лежу на трупе я. И съ страхомъ |
Сталъ помышлять, что съ конскимъ прахомъ |
И мой смешаться обречонъ. |
И смерти требовали вежды. |
Мой часъ ударилъ, нетъ надежды! |
Я бросилъ взглядъ последнiй свой |
На небеса - и тамъ въ тумане |
Ужъ вился воронъ надо мной. |
Онъ насъ терзать алкалъ заране, |
Чемъ возродится голодъ въ немъ; |
Остынемъ оба мы съ конемъ... |
То отлетитъ, то къ намъ онъ снова... |
И къ трупу онъ, что поворотъ, |
То ниже, ниже все... и вотъ |
Ужъ веялъ холодъ мне на ликъ, |
Но мой глухой могильный вскрикъ, |
Руки усильное движенье |
Остановили нападенье... |
И воронъ скрылся отъ очей... |
Не помню болье. Моей |
Мечтой последней что-то было |
О звездочке... Въ пустынной тьме |
Она то гасла... то светила, |
И издалёка подходила, |
Сверкая, ближе все ко мне. |
Я, мнилось, въ волны погружался; |
Вдругъ цепенелъ и возвращался |
Вновь къ ощущенью бытiя. |
Потомъ опять, какъ мертвый я, |
И вновь перевожу дыханье... |
Какой-то вдругъ недужный мразъ |
Сдавилъ мне сердце, и изъ глазъ |
Исторглись искры... тошно... горько... |
XXI.
"Очнулся... Где я?... что со мною? |
Кто это смотритъ на меня? |
Лежу на ложе-ль?.. надъ главою |
Моею кровля-ль? точно-ль я |
Въ прiюте мирномъ состраданья? |
И очи смертнаго-ль созданья |
Такъ на меня устремлены? |
Сочтя, что это еще сны |
Недуга, вновь закрылъ глаза я. |
Длинноволосая, младая, |
Стройна, какъ пальма, у стены |
Сидела дева. Быстро томной, |
Такъ полный дикаго огня, |
Казачка взоръ свой на меня |
Бросала въ горести безмолвной. |
Сверкавшiй пламень глазъ ея |
Чуть только ожилъ, встретилъ я, |
До-той-поры былъ къ ней приковавъ |
Пока уверился, что нетъ, |
Но что я живъ, гляжу на светъ. |
И стаей врановъ не расклеванъ. |
Открылся взоръ, и на лице |
Казачки радость заиграла; |
Я говорить хотелъ - но мне |
Приметно сила изменяла. |
И дева къ ложу подошла, |
И перстъ къ устамъ прижавъ, дала |
Понять, чтобъ я хранилъ молчанье, |
Пока совсемъ пройдетъ страданье |
Пока безъ боли, безъ труда, |
Я отверзать могу уста. |
И за руку меня въ безмолвье |
Она беретъ, и изголовье |
Мое она приподняла; |
Потомъ неслышимо пошла |
Отъ ложа прочь, и отворила |
Легонько дверь, проговорила |
Тамъ что-то шопотомъ; я мнилъ |
И самый шумъ походки девы |
Въ себе ту-жъ музыку таилъ! |
Но те, къ кому тотъ шопотъ былъ, |
Не пробуждались. И порхаетъ |
Казачка вонъ; но напередъ |
Она свой взоръ въ меня вперяетъ; |
Еще разъ знакъ мне подаетъ, |
Что скоро вновь она придетъ, |
И что мне нечего страшиться; |
Что не замедлитъ все явиться |
На зовъ мой. - И что вынесъ я, |
Какъ скрылась дева отъ меня? |
XXI.
"Казачка вновь вошла съ отцомъ |
И матерью. - Но что-жъ потомъ? |
Я о своей превратной доле |
Съ-техъ-поръ, какъ принятъ былъ подъ кровъ |
Гостепрiимныхъ казаковъ, |
Не продолжу разсказа боле.-- |
Они въ степи меня нашли; |
Меня подъ кровлю хаты ближней; |
Меня призвали снова къ жизни... |
Меня, чтобъ властвовать потомъ |
Надъ краемъ ихъ... |
Пусть малодушье не тревожитъ |
Ни чьихъ надеждъ, ни чьихъ сердецъ! |
Затихнетъ скоро гулъ погони; |
За-утра будутъ наши кони |
На той стране ужъ Борисфена; |
Съ какимъ приветомъ я колена |
Передъ Днепромъ склоню, когда, |
Богъ дастъ, минуетъ насъ беда. |
Увидятъ... Братья, доброй ночи!..." |
И вотъ раскинулся старикъ |
На листьяхъ, настланныхъ подъ дубомъ, |
Одре не новомъ и не грубомъ |
Везде покоиться, где-бъ только |
Не довелось ему, нисколько |
Не мысля, где, на чомъ. Какъ разъ |
Мазепа крепкимъ сномъ забылся. |
Спасибомъ Карломъ не поплатился? |
Мазепа вовсе не дивился: |
Карлъ спалъ назадъ тому ужъ съ часъ. |
И. ГОГНІЕВЪ.
"Репертуаръ и Пантеонъ", т. 8, кн. 10, 1844