| Автор: | Байрон Д. Г., год: 1821 |
| Категория: | Драма |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Каин. Действие первое
КАИНЪ.
МИСТЕРІЯ ВЪ ТРЕХЪ ДЕЙСТВІЯХЪ.
ДЕЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.
Мужчины.
АДАМЪ.
КАИНЪ.
АВЕЛЬ.
Духи.
АНЕЛЪ ГОСПОДЕНЬ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Женщины.
ЕВА.
АДА.
ЗИЛА.
ДЕЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА I.
Местоположенiе близь рая. Разсветъ.
АДАМЪ, ЕВА, КАИНЪ, АВЕЛЬ, АДА I ЗИЛЛА приносятъ жертву.
АДАМЪ.
Слава Творцу вседержащему!
Слава Тебе, показавшему светъ,
Светъ изъ хаоса создавшему!
Слава Тебе и приветъ!
ЕВА.
Слава Тебе, сотворившему
Слава тебе, отделившему
Воду отъ твёрдой земли!
АВЕЛЬ.
Слава Творцу мiрозданiя,
Богу, источнику света и силъ,
Давшему звездамъ сiянiе
Съ вечнымъ движеньемъ светилъ!
АДА.
Слава Егове, разлившему
Вечную милость, любовь безъ конца,
Насъ восхвалять научившему
Въ каждомъ созданьи Творца.
ЗИЛЛА.
Боже, любовь расточающiй,
Боже, пошли намъ свою благодать!
Верю въ Тебя, хоть твой змей искушающiй
И соблазнилъ мою мать.
АДАМЪ.
Но что жь молчишь ты, сынъ мой первородный?
КАИНЪ.
Что говорить?
АДАМЪ.
Молись.
КАИНЪ.
Ведь вы молились?
АДАМЪ.
Молились мы усердно.
КАИНЪ.
Я слышалъ васъ.
АДАМЪ.
Надеюсь что Творецъ
Услышитъ насъ.
АВЕЛЬ.
Аминь!
АДАМЪ.
Что жь, старшiй сынъ мой
Ты всё молчишь?
КАИНЪ.
Не лучше ли молчать?
АДАМЪ.
А почему?
КАИНЪ.
Мне не о чёмъ молиться.
АДАМЪ.
Тогда благодари его.
КАИНЪ.
За что?
АВЕЛЬ.
Ведь ты живёшь?
КАИНЪ.
А умереть я долженъ?
ЕВА.
Запретный плодъ ужъ начинаетъ падать.
АДАМЪ.
Но снова мы поднять его должны.
О, для чего Богъ создалъ древо знанья?
КАИНЪ.
Зачемъ ты съ древа жизни не сорвалъ?
Ты могъ тогда бъ ему сопротивляться.
АДАМЪ.
Не богохульствуй и не повторяй
КЛИМЪ.
Почему жь?
Змей истину сказалъ: то - древо знанья.
Другое жь - древо жизни: знанье - благо,
Жизнь тоже есть добро: такъ почему;къ
Они считаться зломъ должны?
ЕВА.
О, сынъ мой!
Я тоже говорила, что и ты.
Въ своёмъ грехопаденьи. Пусть въ тебе
Своихъ греховныхъ помысловъ не встречу.
Мой грехъ сознала я. Не попади же
Въ те сети ты вне рая, что въ раю
Отца и мать твоихъ сгубили. Будь
Доволенъ темъ, что есть; ведь если бъ мы
Довольны были прежде нашимъ раемъ,
То всемъ бы ты доволенъ былъ теперь.
АДАМЪ.
Молитву мы окончили. Намъ всемъ
Онъ не тяжелъ - и щедрая земля
Нашъ трудъ легко вознаградитъ плодами.
ЕВА.
О, сынъ мой! покорись своей судьбе,
Какъ твой отецъ - и будь ему подобенъ.
(Адамъ и Ева уходятъ.)
ЗИЛЛА.
Ты не пойдёшь?
АВЕЛЬ.
Что ты такъ мраченъ, братъ?
Будь веселей. Иначе можешь Бога
Ты прогневить.
АДА.
Скажи мне, милый Каинъ,
И на меня ты сердишься?
КАИНЪ.
Нетъ, Ада.
Мне хочется остаться не надолго
Здесь одному. Тоска мне сердце гложетъ,
Мой милый братъ; но скоро всё пройдётъ,
Иди - я вследъ явлюся за тобою.
Вы, сёстры, тоже вместе съ нимъ идите:
Невыносимъ для вашихъ нежныхъ душъ
Напоръ тяжелыхъ мыслей. Вследъ за вами
АДА.
Не придёшь ты -
Вновь за тобой пряду я.
АВЕЛЬ.
Братъ, да будетъ
Душевный миръ съ тобою.
(Авель, Зилла и Ада у ходятъ.)
КАИНЪ (одинъ).
Вотъ она
Вся жизнь! Работай! Но за что же это?
За-то ль, что изъ Эдема мой отецъ
Былъ изгнанъ? Чемъ же я-то тутъ виновенъ?
Въ те дни рождёнъ я не былъ, не желалъ
На светъ рождаться. Мне невыносима
Земная доля, данная рожденьемъ.
Зачемъ такъ было змею доверяться?
Къ чему терпеть, изведать искушенье?
То древо посадили - для кого?
Ужь если не для насъ, то для чего же
Имъ искушать позволили отца?
У нихъ одинъ ответъ на все вопросы:
Но разве всё то благо, что могуче?
Не знаю я. Сужу я но плодамъ,
Которые такъ горьки и даны мне
За грехъ чужой тяжелымъ наказаньемъ.
Кто это тамъ? По.облику онъ ангелъ,
Но только смотритъ мрачно и печально.
Онъ - словно духъ: по трепетъ небывалый
Мной овладелъ, хоть я видалъ духовъ,
Которые мечами огневыми
Сверкаютъ возле рая въ позднiй часъ,
Пока мракъ тёмной ночи не прикроетъ
Весь райскiй садъ съ его высокимъ древомъ.
Такъ отчего жь, ихъ не боясь, теперь
Я трепещу предъ духомъ подходящимъ?
Сильней онъ ихъ но виду и прекрасенъ
Не меньше ихъ, хоть могъ быть и прекрасней,
И грусть какъ бы слилась съ его безсмертьемъ.
Ужели это правда? Иль страданье
Не только люди - духи постигаютъ?
Входитъ ЛЮЦИФЕРЪ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Смертный!
КАИНЪ.
Духъ,
Кто ты - ответь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Я властелинъ духовъ.
КАИНЪ.
И ихъ-то покидаешь ты для смертныхъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Все мысли, чувства, смертныхъ знаю я,
Какъ и твои.
КАИНЪ.
Мои ты знаешь мысли?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, это мысли всехъ достойныхъ мыслить.
Тотъ гордый даръ есть часть уже безсмертья.
КАИНЪ.
Какая жь часть безсмертья? Древа жизни
Мы лишены безумiемъ отца,
А плодъ отъ древа зданья слишкомъ рано
Есть наша смерть.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нетъ, ты обманутъ былъ:
Ты будешь жить.
КАИНЪ.
Но я живу для смерти.
Хотя ничто меня не заставляетъ
Смерть презирать, но лишь инстинктомъ жизни,
инстинктомъ неизбежнымъ, ненавистнымъ
Я понимаю ужасъ этой смерти
И самъ себе, помимо воли, сталъ
Противенъ я. И это жизнь! О, если бъ
Не зналъ я никогда подобной жизни!
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты началъ жить и будешь жить ты вечно.
Жизнь не въ одной телесной этой форме,
Что носишь ты: она сотрётся въ прахъ,
А ты чемъ былъ останешься и после.
КАИНЪ.
Чемъ былъ? Зачемъ быть лучшимъ не могу я?
ЛЮЦИФЕРЪ.
КАИНЪ.
Кто вы?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Безсмертны мы и безконечны!
КАИНЪ.
Что же -
Вы счастливы?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Могучи мы.
КАИНЪ.
А счастье
Вамъ не дано?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нетъ. Счастливъ ли ты самъ?
КАИНЪ.
Ты знаешь, духъ, мне недоступно счастье.
ЛЮЦИФЕРЪ.
О, жалкiй прахъ! Ты, говоришь, несчастливъ?
КАИНЪ.
Несчастливъ, да! Но кто жь ты самъ, могучiй?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Тотъ, кто хотелъ творцомъ быть человека,
И не такимъ бы создалъ онъ тебя.
КАИНЪ.
Ты божествомъ мне кажешься.
.
Не богъ я;
Не ставши имъ, не захотелъ я быть
Ничемъ инымъ, что есть теперь. Победу
Онъ одержалъ - пусть царствуетъ.
КАИНЪ.
Кто жь онъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Создатель твой и всей земли...
КАИНЪ.
И неба,
И Богъ всего, что создано имъ въ мiре...
Такъ, говорятъ, ноютъ все херувимы,
И мой отецъ насъ въ томъ же уверялъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ говорить должны они подъ страхомъ
Темъ сделаться, чемъ сталъ я межь духами,
А ты между людьми.
КАИНЪ.
Чемъ - говори?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Душами, что дерзаютъ наслаждаться
Своимъ безсмертьемъ и дерзаютъ также
О томъ что зло, что благо говорить.
Когда онъ создалъ насъ - чего не знаю.
Чему не верю я - но если создалъ,
То насъ пересоздать не можетъ: мы безсмертны
Онъ сделалъ насъ такими, чтобы мучить.
Пусть! Онъ великъ, но въ томъ величьи онъ
Несчастнее, чемъ мы въ своихъ терзаньяхъ.
Добро зла не рождаетъ: между-темъ -
Что сделалъ онъ другого? Такъ пусть вечно
На троне безпредельномъ и пустынномъ
Сидитъ онъ, создавая сонмы сферъ,
Чтобъ сделать вечность менее тяжелой.
Пусть громоздитъ мiры онъ надъ мiрами,
Но въ безконечной власти будетъ онъ
Все жь одинокъ и непонятенъ. Если бъ
Онъ самого себя могъ сокрушить,
То это было бъ лучше... но не можетъ.
Такъ пусть же вечно царствуетъ онъ, вечно
Страдаютъ, но сочувствiемъ своимъ
Другъ къ другу те страданiя смягчаютъ.
Лишь онъ одинъ въ своёмъ величьи жалкомъ
И безпредельный въ горести обязанъ
Творить и вновь творитъ опять...
КАИНЪ.
Всё это
Я слушаю, какъ позабытый сонъ,
Меня смущавшiй прежде. Никогда я
Не находилъ согласья между темъ,
Что виделъ я и слышалъ. Мать съ отцомъ
Мне говорятъ о змее безпрестанно
И о плоде запретномъ. Вижу я
Ворота ихъ Эдема: херувимы
Входъ стерегутъ, насъ отгоняя грозно
Блестящими мечами... Я постигъ,
Какъ трудъ тяжелъ, какъ неотвязны мысли;
Вникая въ жизнь, я отдался во власть
Ростущихъ думъ, и самъ себе кажусь я
Такимъ ничтожнымъ; думаю, что только
Судьбе отецъ покоренъ; въ матери угасъ
Духъ знанья, запылавшiй въ ней когда-то,
И осудившiй вечному проклятью;
Мой братъ - простой пастухъ; приноситъ онъ
Лишь первенцовъ изъ стада въ жертву небу,
Которое дозволило земле
Ростить плоды за нашъ тяжелый трудъ.
Ты, Зилла, прежде ранней птички, утро
Встречаетъ гимномъ; что жь до милой Ады,
Возлюбленной моей, то никогда
Ей не понять моей тяжелой думы...
Пока ни съ кемъ сближенья я не зналъ,
Никто не понималъ меня. Темъ лучше!
Съ тобою темъ охотнее я сближусь.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Когда бы по ничтожности не могъ ты
Пригоднымъ быть для нашего союза,
То разве я стоялъ бы предъ тобою?
Тебя и змей съумелъ бы искусить.
КАИНЪ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ничемъ я
Не искушаю, кроме правды. Да,
То древо было точно древомъ знанья;
А древо жизни не дало ль плодовъ?
Я разве запрещалъ срывать ихъ? Я ли
Запретный плодъ доступнымъ сделалъ вамъ,
Вамъ, существамъ невиннымъ, любопытнымъ,
Какъ всякая невинность? Я бы сделалъ
Богами васъ... А кто вамъ далъ изгнанье,
"Чтобы плодовъ вы жизни не вкусили
И, какъ я самъ, не стали бы богами?"
Ты знаешь эти речи?
КАИНЪ.
Знаю ихъ.
Они въ раскатахъ грома были слышны,
Какъ мне передавали.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Кто же врагъ вашъ?
Тотъ, кто разрушилъ вашу жизнь, иль тотъ.
И знанiе?
КАИНЪ.
Имъ нужно было оба
Плода сорвать, иль вовсе ихъ не трогать.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ужь плодъ одинъ вкусили вы, другой же
Принадлежать вамъ также можетъ.
КАИНЪ.
Какъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Будь независимъ. Умъ свободный можетъ
Царить надъ мiромъ. Умъ не ползать долженъ,
Но возвышаться гордо надъ землёю.
КАИНЪ.
Но мать мою съ отцомъ ты соблазнилъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Какая жь польза въ этомъ мне, несчастный?
КАИНЪ,
Но мне они сказали, что тотъ змей
Злымъ духомъ былъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Кто имъ сказалъ объ этомъ?
Нетъ, снизойти до лжи такой не могъ
Въ припадке страха, грязный свой поступокъ
Приписывать намъ могутъ. Этотъ змей
Действительно былъ змеемъ настоящимъ,
Былъ темъ же самымъ прахомъ, какъ и те.
Кого онъ соблазнить желалъ; онъ былъ
Умнее только ихъ и угадалъ
Грехопаденья тайну роковую.
Ты думаешь, решился-бъ на себя
Принять я образъ смертнаго созданья?
КАИНЪ.
Но въ змее демонъ былъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Неправда. Змей
Лишь разбудилъ коварно злого духа
Въ душе жены Адама, самъ же былъ
Обыкновеннымъ змеемъ. Херувимовъ
О томъ спроси - они тебе разскажутъ.
Когда тысячелетiя пройдутъ
И надъ твоей могилой и надъ прахомъ
Твоихъ потомковъ дальнихъ, - можетъ быть,
Разсказъ о первыхъ людяхъ и объ ихъ
Грехопаденьи первомъ, и припишутъ
Змеиный образъ мне, хотя его
Я также безконечно презираю,
Какъ всё, что рабски никнетъ предъ творцемъ.
Но намъ известна истина и мы
Должны её высказывать. Въ эдеме
Змей соблазнилъ родителей твоихъ,
А потому они и пали. Разве
Я сталъ-бы искушать ихъ? Для чего?
Въ пределахъ рая есть-ли что-нибудь
Чему-бы могъ закидывать я, гордый
Владыка безконечнаго пространства?--
Однако, о такихъ вещахъ я говорю,
Которыхъ не поймёшь ты, не смотря
На ваше древо знанiя.
КАИНЪ.
Но ты
Не можешь указать такого знанья,
Къ которому я не стремлюсь давно
ЛЮЦИФЕРЪ.
А истине въ глаза смотреть ты можешь?
КАИНЪ.
Попробуй.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Взглянешь смело ты на смерть?
КАИНЪ.
Никто её не виделъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но увидятъ.
КАИНЪ.
О ней, какъ о чудовище какомъ-то,
Отецъ мой говоритъ; рыдаетъ мать
При имени ея, возводитъ очи
На небо Авель, Зилла опускаетъ
Свои глаза и молятся, вздыхая,
А дорогая Ада на меня
Поглядываетъ молча.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А ты самъ?
КАИНЪ.
Отъ думъ невыразимыхъ я пылаю,
Когда заходитъ речь о всемогущей
Бороться я? Ещё ребёнкомъ какъ-то
Льва поборолъ и въ бегство обратилъ я.
ЛЮЦИФЕРЪ.
У смерти формы нетъ, но всехъ носящихъ
Земную оболочку смерть задушитъ.
КАИНЪ.
А я считалъ её за существо
Какое-то, - иначе какже можетъ
Зло причинять она?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Спроси о томъ
У разрушителя.
КАИНЪ.
Кто жъ онъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Вашъ Богъ.
Не онъ ли разрушаетъ то, что создалъ.
КАИНЪ.
Я этого не зналъ, но какъ-то смутно
Предчувствовалъ, съ техъ поръ какъ слышать сталъ
О смерти. Какова она - не виделъ,
Но предо мной ея ужасный образъ
Я убегалъ въ пустыню, и когда,
Какъ молнiи, сверкали въ отдаленьи
У райскихъ стенъ блестящiе мечи
Архангеловъ, я всматривался въ сумракъ
И, думая что смерть должна явиться,
Отъ страха трепеталъ и отъ желанья
Увидеть то, что такъ пугаетъ насъ -
Но смерть не приближалась. И тогда я
Усталый взоръ бросалъ на небеса,
На чудныя светила тёмной ночи...
Ужели смерть и ихъ не пощадитъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Быть можетъ, но тебя съ твоимъ потомствомъ
Они переживутъ на долго.
КАИНЪ.
Да?
О, какъ я радъ!... Я самъ бы ихъ не тронулъ:
Они прекрасны такъ. - Но эта смерть!--
Я чувствую, догадываюсь только,
Что смерть страшна, но чемъ - не постигаю.
Зло въ чёмъ-же?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Въ томъ, что въ землю обратитесь
Вы все.
КАИНЪ.
И смерть тогда увижу я?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Мне это неизвестно: я безсмертенъ.
КАИНЪ.
Но если въ пыль земли я обращусь -
Зла въ этомъ нетъ. Желалъ бы я охотно
Всегда быть прахомъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Низкое желанье!
Отецъ твой всё-же большаго хотелъ:
Стремился онъ къ познанью.
КАИНЪ.
Но не къ жизни.
Зачемъ плоды отъ древа жизни онъ
Не сорвалъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не успелъ.
КАИНЪ.
Онъ долженъ былъ отъ этого плода
Сперва вкусить. Ведь, не вкусивъ познанья
Добра и зла, о смерти онъ не зналъ.
Я самъ её не знаю, но боюсь,
Не ведая причины той боязни.
ЛЮЦИФЕРЪ.
А я, познавшiй всё, не знаю страха.
Пойми-же силу знанiя.
КАИНЪ.
Ему
Ты можешь научить меня?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Съ единыхъ
Условiемъ?
КАИНЪ.
Съ какимъ же?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Поклонись
Покорно мне, какъ своему владыке.
КАИНЪ.
Ты ведь не Богъ, которому привыкъ
Молиться мой родитель?
.
Нетъ.
КАИНЪ.
Ты равный
Творцу?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Нетъ, ничего я не имею
Съ нимъ общаго и пе хочу иметь.
Быть выше или ниже Іеговы
Желалъ бы я, но только не рабомъ,
Но только не сообщникомъ величья.
Могущества его. Я самъ великъ
И многiе мне поклоняться стали.
Ихъ будетъ ещё больше. Будь-же ты
Изъ первыхъ.
КАИНЪ.
Никогда я не склонялся
Предъ Богомъ моего отца, хотя меня
Братъ Авель понуждалъ довольно часто,
Чтобъ вместе съ нимъ я жертву приносилъ
Создателю. Такъ предъ тобой-ли стану
Склоняться.
.
Передъ Богомъ никогда
Не преклонялся разве ты?
КАИНЪ.
Сказалъ я.
Къ чему-жь вопросъ, когда ты самъ всеведущъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Передо мной склонялись даже те,
Которые предъ Богомъ не склонялись.
КАИНЪ.
Ни передъ кемъ я не склоню коленъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но, все равно - ты мой. Не признавая
Творца, меня ты этимъ признаёшь.
КАИНЪ.
Какимъ-же это образомъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Узнаешь
Впоследствiи.
КАИНЪ.
Ты тайну бытiя
Открой мне.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ за мной покорно следуй.
КАИНЪ.
Я обещалъ...
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что?
КАИНЪ.
Первые плоды
Собрать.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Зачемъ?
КАИНЪ.
Чтобъ въ жертву вместе съ братомъ
Ихъ принести.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не ты-ли говорилъ
Что никогда предъ Богомъ не склонялся?
КАИНЪ.
Но Авель умолялъ меня о томъ
И это будетъ жертвоприношенье
Его, а не моё. Къ тому-же Ада...
ЛЮЦИФЕРЪ.
Смущаетъ что тебя?
КАИНЪ.
Она моя
Сестра, - въ одинъ и тотъ же день со мною
Съумела вырвать Ада у меня
Согласiе, а чтобы этихъ слёзъ
Не видеть, я на всё готовъ решиться
И на тебя, на каждаго молиться.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Такъ следуй-же за мной теперь.
КАИНЪ.
Готовъ.
Входитъ АДА.
АДА.
Искала
Тебя я, братъ: насталъ для насъ заветный
Часъ радости и отдыха. Съ тобой
Намъ веселей. Ты не работалъ ныньче,
Но за тебя всё сделать я успела;
Плоды уже созрели. Такъ идёмъ.
КАИНЪ.
Но разве ты не видишь?
АДА.
Вижу - ангелъ;
Я видела ихъ много. Хочетъ съ нами
Онъ провести отдохновенья часъ?
Приветъ ему!
КАИНЪ.
На ангеловъ, которыхъ знали мы.
АДА.
А разве есть другiе? По ему,
Какъ имъ, мы точно также будемъ рады.
Согласенъ онъ быть гостемъ нашимъ?
КАИНЪ (Люциферу).
Хочешь?
ЛЮЦИФЕРЪ,
Моимъ будь лучше.
КАИНЪ.
Долженъ я идти
За нимъ.
АДА.
Оставишь насъ?
КАИНЪ.
Да.
АДА.
Даже Аду.
КАИНЪ.
О, Ада дорогая!
АДА.
Такъ позволь
И мне идти съ тобою.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Невозможно.
АДА.
Но кто же ты - ты, пожелавшiй стать
КАИНЪ.
Это - богъ.
АДА.
Какъ знаешь ты?
КАИНЪ.
Какъ богъ, онъ говоритъ.
АДА.
Змей также говорилъ, но лгалъ онъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ада,
Ты заблуждаешься. Иль древо то
Не древомъ знанья было?
АДА.
Да, но только
Къ несчастью вечному для насъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Пусть такъ,
Но это горе - знанiе и, значитъ,
Онъ не солгалъ: онъ правдой обманулъ васъ,
А правда, ведь, неблагомъ быть не можетъ..
АДА.
Но отъ нея мы зло пока терпели:
Изгнанье, страхъ, и вечный трудъ и горе,
Стыдъ за всё то, что было, и надежды,
Которыя не сбудутся... О, Каинъ!
Какъ мы терпели прежде, и какъ прежде.
Люби меня... Тебя люблю я.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Больше,
Чемъ мать съ отцомъ?
АДА.
Да, больше. Разве это
Грешно?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Для васъ - нисколько, но въ грядущемъ
Для вашего потомства...
АДА.
Разве наша
Дочь брата своего любить не станетъ?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Не такъ, какъ любишь Каина ты.
АДА.
Боже!
Но разве не должны они любить
Другъ друга, какъ и мы? Одною грудью
Не я ли ихъ вскормила? Ихъ отецъ,
Ихъ мать не рождены ль единымъ чревомъ?
И, размножая въ мiре существа.
Мы разве въ нихъ самихъ не размножаемъ
Любви взаимной? Каинъ, умоляю
Тебя своей любовью, не ходя
Ты съ этимъ духомъ. Верь мне: онъ чужой намъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Грехъ, о которомъ я упомянулъ,
Придумывалъ не я, и быть не можетъ
Для васъ грехомъ, въ какомъ бы виде онъ
Впоследствiи не проявился въ смертномъ
Потомстве вашемъ.
АДА.
Что жъ за грехъ такой,
Въ которомъ нетъ греха? Ужель добро
И зло отъ обстоятельствъ лишь зависятъ?
О, если это правда, то мы все
Рабы лишь...
ЛЮЦИФЕРЪ.
И повыше васъ созданья
Попали въ рабство; были бы рабами
И васъ, когда бъ они не предпочли
И гордое страданье и свободу
Мольбамъ и униженью низкой лести
Предъ темъ, кто всемогущъ, чтобъ вечно льстить
И ползать передъ нимъ, подъ гнётомъ страха,
Не чувствуя любви къ нему.
АДА.
Но тотъ,
Кто всемогущъ - всеблагъ, конечно.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Былъ-ли,
Припомни, онъ такимъ въ своемъ Эдеме?
АДА.
Духъ! Ты меня не соблазняй своей
Блестящей красотой: прекраснее ты змея,
Но лживъ, какъ онъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Скажи: правдивъ. Спроси
У матери, изведавшей познанье
Добра я зла.
АДА.
О, мать моя! Вкусила
Своимъ потомкамъ, больше чемъ себе;
Ты юность провела въ раю счастливомъ,
Въ кругу духовъ безгрешныхъ; мы же, дети,
Эдема лишены; со всехъ сторонъ
Насъ демоны смущаютъ речью Бога
И соблазняютъ собственною нашей
Тревожной, жадной мыслью, какъ тотъ змей,
Тобою овладевшiй силой чаръ
Пленительныхъ, но страшныхъ наслажденiй.
Пришельцу, что стоитъ передо мной,
Я отвечать не въ силахъ; не умею
Противиться и на него смотрю
Съ прiятнымъ, тайнымъ страхомъ; убежала бъ.
Но не могу. Его блестящiй взглядъ
Сковалъ меня своей могучей силой;
Въ груди трепещетъ сердце... Онъ страшитъ
И въ то же время ближе всё и ближе
Влечётъ къ себе. О, братъ мой Каинъ! Каинъ,
Ты отъ него спаси меня!
КАИНЪ.
Боишься ты? Не злобный духъ онъ, Ада.
АДА.
Не богъ онъ и не ангелъ божiй; я
Видала херувимовъ, серафимовъ -
Онъ не похожъ на нихъ.
КАИНЪ.
Есть духи выше...
Архангелы.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ещё есть выше ихъ.
АДА.
Но... лишены блаженства?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Безъ сомненья,
Когда блаженство - въ рабстве.
АДА.
Говорятъ,
Что серафимамъ свойственна любовь,
А херувимамъ - знанье! Вероятно,
Онъ херувимъ: ему любовь чужда.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Когда любовь отъ знанья погасаетъ,
То какъ же звать того, кого, узнавъ,
Отъ знанья меньше любятъ херувимы,
То серафимы любятъ отъ незнанья.
Когда другого выбора вамъ нетъ,
Межь знаньемъ и любовью выбирайте.
Его повиноваться заставляетъ.
АДА.
О, Каинъ, выбирай любовь!
КАИНЪ.
Къ тебе?
Любовь къ тебе со мной родилась, Ада;
АДА.
А мать? отца?
КАИНЪ.
Любили ль насъ они,
Сорвавши плодъ и насъ лишивъ Эдема?
АДА.
Тогда ещё мы не рождались въ светъ,
За это не любить должны мы, Каинъ,
Родителей и собственныхъ детей?
КАИНЪ.
О, мой Энохъ съ своей сестрою крошкой!
Когда бы я уверенъ былъ въ ихъ счастье,
Не въ состояньи сотни поколенiй
Грядущаго - и до скончанья века
Не можетъ привязаться родъ людской
Къ родоначальнику, который разомъ
И зло и человеческое племя.
Отецъ и мать запретный плодъ сорвали
Добра и зла, но мало было имъ
Своихъ скорбей и горестей... да, мало:
Другихъ своихъ детей и мирiады,
Милльоны техъ, которые родятся,
Чтобъ получить въ наследство целый рядъ
Страданiй, собираемыхъ веками.
Всего потомства этого! Ужасно!
О, Ада милая! твоя любовь
И красота, моя любовь и радость,
Мгновенья счастья и часы покоя,
Всё это лишь ведётъ и ихъ и насъ
Тяжелою дорогой мукъ и горя,
Съ минутными лишь проблесками счастья -
Ведётъ на встречу смерти неизвестной.
Когда на грехъ осуждены все люди,
То пусть бы знали то они, что нужно
Имъ знать всего скорее - тайну смерти.
А что же имъ известно? Лишь одно,
Отъ знанiя, завещаннаго змеемъ?
АДА.
Я не несчастна, Каинъ, если ты
Самъ счастливъ...
КАИНЪ.
Нетъ, будь счастлива одна!
Оно до униженiя доводитъ.
АДА.
Счастливой быть одна я не могу
И не хочу; со всеми вами только
Мне было бы доступно это счастье...
Хотя она, я слышала, страшна,
Какъ мрачный призракъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Значитъ, ты не можешь
АДА.
Одна! О Боже!
Да разве въ одиночестве останусь
Я доброй и счастливой? Я за грехъ
Уединенье счастiя считаю.
Моихъ родныхъ, моихъ детей любимыхъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но властелинъ твой вечно одинокъ...
Что жь, счастливъ онъ и добръ въ уединеньи?
АДА.
И ангеламъ и смертнымъ онъ блаженство
И, разливая счастье, счастливъ самъ.
Другого счастья я не понимаю.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Иль брата, или собственное сердце -
Они ответятъ: нетъ ему покоя.
АДА.
Увы! покоя нетъ ему; а ты?
На небе обитаешь?
.
Не на небе.
А почему - объ этомъ ты спроси
У Всеблагого, вечнаго Творца,
Создавшаго вселенную: владыка
Противимся насилiю; хотя
Сопротивленье это безполезно,
По мненью серафимовъ, но борьба
Всё жь лучше, чемъ бездействiе. У насъ
Такъ звездочка въ лазури тёмной ночи
Къ себе нашъ взглядъ невольно привлекаетъ,
Какъ вестница денницы золотой.
АДА.
Какъ я люблю ту звездочку ночную!
.
Зачемъ же ты её не обожаешь?
АДА.
Отецъ мой лишь невидимаго чтитъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Всё светлое въ природе есть символъ
Есть вождь всей звездной рати остальной.
АДА.
Я слышала отъ нашего отца,
Что виделъ самого онъ даже Бога,
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты жъ видела его?
АДА.
Въ его деяньяхъ.
ЛЮЦИФЕРЪ.
АДА.
О, нетъ! Въ отце лишь только,
Который есть подобiе Творца,
Да въ ангелахъ, такъ на тебя похожихъ:
Не лучезаренъ ты, быть-можетъ, какъ они,
Они глядятъ какъ солнце въ ясный полдень,
А ты, какъ сумракъ лёгкiй и эфирный
Въ тотъ часъ, когда зардеютъ облака
И пурпуромъ и золотомъ, а звезды
Въ выси небесъ, соперничая съ солнцемъ.
Оне несметны, ярки и прекрасны
И слёзы вызываютъ, какъ и ты.
Ты кажешься несчастнымъ... Только насъ,
Я о тебе поплачу.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Что мне слёзы!
Когда бъ ты знала - сколько ихъ прольётся!
АДА.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Всеми.
АДА.
Кемъ же?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Неисчислимой тьмою населенья;
Землёй опустошенной; целымъ адомъ,
Потомками твоими населённымъ.
АДА.
О, Каинъ! Этотъ духъ насъ проклинаетъ.
КАИНЪ.
АДА.
Куда?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Въ места, откуда черезъ часъ
Вернётся онъ, хоть совершитъ въ часъ этотъ
Путь многихъ дней и многое увидитъ.
АДА.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Но вашъ Творецъ
Не создалъ разве множество мiровъ
Въ неделю? Разве я, его помощникъ,
Что много дней онъ делалъ и разрушилъ?
КАИНЪ.
Веди меня.
АДА.
Онъ черезъ часъ вернётся?
ЛЮЦИФВРЪ.
Въ часъ можемъ обратить, иль каждый часъ
Распространить до вечности. Не знаемъ
Мы меры человеческой ни въ чёмъ;
Но - это тайна... Каинъ, такъ идёмъ же.
АДА.
ЛЮЦИФЕРЪ.
Да, женщина! Одинъ
Изъ смертныхъ, первый и последнiй, кроме
Лишь одного воротится назадъ,
АДА.
Где ты живёшь?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Въ пространстве я живу
Где богъ твой, или боги - тамъ и я.
И жизнь, и смерть, пространство, время, вечность
Всю землю съ небесами и всё то,
Что не земля, не небеса, а нечто,
Где обитаютъ те, которымъ нужно
Мои владенья! Съ нимъ я поделился,
Владея темъ, чемъ онъ не обладаетъ...
Когда бы я неправду говорилъ,
Поверьте мне, я не стоялъ бы съ вами:
АДА.
Случилось
Не тоже ли, когда лукавый змей
Сталъ съ Евой разговаривать впервые?
ЛЮЦИФЕРЪ.
Ты жаждешь, утолю я эту жажду,
И требовать не стану, чтобы ты
Вкусилъ плодовъ, тебя лишить способныхъ
Хоть одного изъ благъ, что победитель
КАИНЪ.
Духъ, я готовъ.
(Люциферъ и Каинъ уходятъ.)
АДА (следуя за ними).
О, Каинъ! Братъ мой, Каннъ!