Сестре
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Сестре

ТОМЪ ВТОРОЙ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1882.

ЛОРДЪ БАЙРОНЪ.

СЕСТРЕ.

Сестра моя - когда бъ названье было

Ещё нежней, то было бы твоимъ --

Межь нами даль; насъ море разделило;

Но всё жь тобой я долженъ быть любимъ.

Где бъ нй былъ я, ты будешь - мне сдаётся --

Всегда моей любимою мечтой:

Въ грядущемъ мне ведь только остаётся

Объехать мiръ и жить потомъ съ тобой.

Отъ первой я отрёкся бы обузы,

Свершись мечта последняя моя;

Но на тебе лежатъ иныя узы

И облегчить ихъ не желаю я.

Странна судьба, исполненная горя,

Отверженнаго брата твоего:

На суше я не ведаю его.

Да, если мне грогу и бури встретить

Въ другой стихiи было суждено,

Где взору скалъ подводныхъ не заметить,

То сердце въ томъ виновно лишь одно.

Но какъ бы скорбь меня ни грызла тайно,

Я не скажу въ защиту ничего:

Я потерпелъ крушенье не случайно --

Я самъ былъ кормчимъ горя своего.

Рядъ бедъ и каръ достался мне на долю:

Не знаю я спокойствiя съ-техъ-поръ,

Какъ началъ жить - и жизнь дала мне волю"

Идущую всему на перекоръ.

Тяжка, скользка житейская дорога --

И я не разъ хотелъ её прервать;

Но ныне вновь хочу пожить немного,

Хотя затемъ, чтобъ меру золъ узнать.

Я пережилъ въ умчавшiяся лета

Не мало царствъ, хотя я и не старъ --

И вотъ, когда приходитъ мысль мне эта,

Я вновь готовъ снести судьбы ударъ.

Что духъ во мне, въ теченье многихъ летъ,

Крепитъ - и то не тщетная работа:

Мы покупаемъ беды ради бедъ.

Пришолъ ли часъ душою укротиться,

Иль просто часъ отчаянья насталъ,

А можетъ-быть и воздухъ, что струится

Вокругъ меня, и мiръ озёръ и скалъ

(Да, это всё сломить строптивость въ силе

И научить терпенью заодно)

Меня тому терпенью научили,

Съ которымъ я не братался давно.

Я чувствую, что чувствовалъ когда-то!

Цветы, ручьи и ивы надъ водой --

Все, что тогда для сердца было свято --

Опять встаютъ и блещутъ предо мной.

При воде ихъ, я снова сердцемъ таю --

И вновь со мной предметъ любви живой;

Но не такой, какую я питаю

Къ тебе, сестра, союзникъ верный мой!

При виде Альпъ - всё меркнетъ остальное!

Восторгъ на мигъ способенъ оживить;

Чемъ тотъ восторгъ, въ насъ могутъ возбудить.

Не одинокъ, хотя въ уединеньи,

Я вижу всё, что видеть лишь желалъ --

И озepа... хотя безъ сожаленья

За наше я одно бы ихъ отдалъ.

Но жить съ тобой стремясь, я забываю,

Что той мечтой, той мыслiю одной

Я самъ уединенiе лишаю

Хвалы сейчасъ ему сложонной мной.

Скорблю ли я - ни кто того не знаетъ,

Затемъ-что я не склоненъ изнывать;

Но и меня разсудокъ покидаетъ

И я порой способенъ зарыдать.

Люблю надъ темъ я озеромъ носиться,

Что никогда не будетъ вновь моимъ!

Леманъ - хорошъ; но мысль моя стремится

Къ брегамъ инымъ и боле дорогимъ.

Поверь, мой мозгъ сто разъ изсякнетъ прежде,

Чемъ оба вы исчезнете изъ глазъ,

Хотя всё то, что вторило надежде,

Смирясь, прошу у матери-природы

Я лишь того, что ей не трудно дать:

Я лишь хочу покоя и свободы

Подъ летнимъ солнцемъ греться и дышать;

Хочу глядеть на ликъ ея безъ маскп

И никогда о ней не забывать.

Я помню лишь ея святыя ласки;

Я лишь её сестрой могу назвать.

Я бъ всё отдалъ - одни воспоминанья

Не могъ бы я, не въ силахъ былъ отдать,

Что лишь одни насъ къ днямъ очарованья,

Насъ къ днямъ весны способны возвращать.

Когда бъ съ людьми пораньше я разстался,

Я бы не зналъ моихъ тревожныхъ грёзъ,

Во мне бъ страстей соборъ не пробуждался,

Я бъ не страдалъ и ты бъ не знала слёзъ.

Мой духъ въ мои умчавшiйся лета

Былъ чуждъ любви и славы; но оне --

Незваныя - почтили кровъ поэта,

Росли со мной и имя дали мне.

Но - нетъ, не ихъ... другую чаровницу

Я лишь собой прибавлю единицу

Къ мильонамъ зломъ надломленныхъ сердецъ.

О будущемъ забочусь я не много:

Забота та чужда душе моей.

Наказанный судьбою слишкомъ строго,

Я пережилъ себя на много дней.

Я жилъ не сонной жизнью человека,

А жизнью - полной бденья и тревогъ,

И столько бедъ изведалъ въ четверть века,

Что ими векъ наполнить бы я могъ.

Я перенесть готовъ все испытанья

И вспомнить радъ прошедшее всегда,

Затемъ-что въ нёмъ, среди борьбы страданья,

И счастье мне являлось иногда.

Но, не смотря на чорную невзгоду,

Я и теперь, взглянувъ вокругъ себя,

Ещё могу боготворить природу,

Ея одну - прекрасную - любя.

А ты... о, знай, души моей подруга,

Что я въ тебе уверенъ, какъ и въ томъ,

Что мы сердецъ вовеки другъ отъ друга

Сестра, судьба союзъ намъ завещала

Отъ первыхъ дней до сеней гробовыхъ --

Та связь продлится дольше всехъ другихъ.

1876.