Автор: | Гёте И. В. |
Категории: | Поэма, Сказка, Детская литература |
Песнь Шестая
Так вот Рейнеке снова попал в королевскую милость. |
Сам же король шагнул, поднялся на высокое место - |
И со скалы обратился к собравшимся тварям с приказом |
Смолкнуть и на траве, соответственно роду и званью, |
Расположиться. Рейнеке рядом стоял с королевой. |
Речь короля была поначалу весьма осторожна: |
«Смолкните все и внимательно слушайте, птицы и звери, |
Слушайте все - и бедняк, и богач, и великий, и малый, |
Вы, все бароны мои, все придворные, все домочадцы! |
Рейнеке тут под моею эгидой стоит. Мы недавно |
Вешать его собирались, однако он тайны такие |
Здесь нам открыл, что ему я поверил и, по размышленью, |
Милость вернул ему. Также супруга моя, королева, |
Очень просила о нем. Я снова к нему расположен, |
Полностью с ним примирился - и жизнь даровал ему снова |
И достоянье. Мой мир ему будет отныне защитой. |
Вам же я всем объявляю - и смертью ответит ослушник: |
Рейнеке чтить вы должны, и жену, и детей его также, |
Жалоб на Рейнеке даже и слушать я больше не стану: |
Все, что дурного он сделал, то навсегда миновало. |
В будущем он, несомненно, исправится. Завтра же утром, |
Посох с котомкою взяв, он паломником в Рим отбывает, |
А уж оттуда - и за море. Он не вернется, покамест |
Всем совершенным грехам отпущения там не получит…» |
Злобно кот Гинце при этом заметил медведю и волку: |
«Ну, пропадай все труды и все хлопоты! Если бы только |
Быть мне подальше отсюда! Коль Рейнеке в милости снова, |
Пустит он в ход, что угодно, а нас, всех троих, уничтожит. |
Я уже глаз потерял - теперь за другой опасаюсь!» |
«Дорог, я вижу, хороший совет!» - отозвался тут Браун. |
Изегрим-волк проворчал: «Непонятная вещь! Не пойти ли |
Нам к самому государю?..» Пред венценосной четою |
С Брауном вместе предстали они и угрюмо и долго |
Против Рейнеке всё говорили. Король рассердился: |
Где у вас уши? Ведь я же сказал, что вернул ему милость!» |
Гневно он это сказал и немедля велел их обоих |
Взять, связать, запереть! Ведь он отлично запомнил |
Так за какой-нибудь час решительно все изменилось: |
Рейнеке был спасен, а его обличители были |
Посрамлены. Он все дело так повернуть ухитрился, |
Чтобы шкуры кусок с медведя содрали размером |
Фут в длину и фут в ширину - для пошивки котомки. |
Кажется, это и все, что паломнику нужно в дорогу. |
Только б еще сапожками снабдила его королева: |
«О госпожа моя! Если отныне я ваш богомолец, |
То поспособствуйте мне богомолье свершить поуспешней. |
Изегрим носит две пары отличных сапог. Справедливым |
Было бы, чтобы хоть пару он мне уступил на дорогу. |
Вам, госпожа моя, стоило б лишь намекнуть государю. |
Фрау Гирмунде достаточно тоже одной только пары, - |
Ведь, как хозяйка, почти безотлучно сидит она дома». |
Просьбу такую сочла королева вполне справедливой. |
«Да, - благосклонно сказала она, - им хватит по паре». |
Рейнеке шаркнул ногой и признательно ей поклонился: |
«Лишь получу я две пары сапог, уж мешкать не стану. |
Все же добро, что свершить я, как пилигрим, там сподоблюсь, |
На богомолье за всех надлежит нам усердно молиться. |
Кто нам оказывал помощь. Господь да воздаст вам за милость!» |
Так и лишился фон Изегрим пары передних сапожек, |
Снятых по самые когти. Не пощадили, конечно, |
Также и фрау Гирмунду - без задних сапожек осталась. |
Так они оба, кожи с когтями на лапах лишившись, |
Жалкие, с Брауном вместе лежали, мечтая о смерти. |
Наглый ханжа между тем, получив сапоги и котомку, |
К ним подошел и особенно стал над волчихой глумиться: |
«Милая, добрая, - он ей сказал, - полюбуйтесь, как впору |
Ваши сапожки пришлись! Надеюсь, они мне послужат. |
Много хлопот вы затратили, чтобы меня уничтожить, |
Но постарался я также и, видимо, небезуспешно. |
Вы ликовали недавно - очередь снова за мною. |
Так уж ведется на свете, приходится с этим мириться. |
Я же в пути, что ни день, вспоминать с благодарностью буду |
Родичей милых: ведь вы поднесли мне сапожки любезно. |
Не пожалеете: всем, что теперь получу в отпущенье |
В Риме и за морем, с вами потом поделюсь я охотно…» |
Слова промолвить, но вся напряглась и сказала со вздохом: |
«Нам за грехи в наказанье бог вам дарует удачу». |
Изегрим с Брауном молча, стиснувши зубы, лежали, |
Оба достаточно жалки, изранены, связаны, оба |
Всеми врагами осмеяны. Гинце лишь там не хватало: |
Задал бы Рейнеке также коту превосходную баню! |
Утром притворщик уже занимался усердно делами: |
Смазал сапожки, которых два родича близких лишились, |
И, поспешив ко двору, королю представляться, сказал он: |
«Верный слуга ваш готов вступить на святую дорогу, |
Но накажите священнику вашему, сделайте милость, |
Благословить меня в путь, чтобы я, уходя, был уверен |
В том, что мое пилигримство господу благоугодно…» |
Бэллин-баран королевским тогда состоял капелланом, - |
Ведал он всеми делами духовными, числясь к тому же |
И королевским писцом. Король приказал его вызвать. |
«Ну-ка, - сказал он, - над Рейнеке здесь прочитайте быстренько |
Ваши священные тексты и в путь его благословите. |
Он отправляется в Рим и в заморье - ко гробу господню. |
». |
Бэллин ему возразил: «Государь, вы, мне кажется, тоже |
Слышали, что отлученье с него не снято покуда. |
Я же за это могу пострадать, даже очень серьезно: |
Если дойдет до епископа, он ведь наложит взысканье. |
Лично к Рейнеке, собственно, я ничего не имею. |
Если бы дело уладить, чтоб не было мне нагоняя |
От господина епископа Прорвуса, чтоб и от пробста[31] |
Блудобеспутуса не нагорело мне, и от декана[32] |
Храпипиянуса мне не попало, - я б вам не перечил…» |
«Бросьте, - ответил король, - вы все эти песни на „если!" |
Наговорили три короба слов, а без всякого толка. |
Если над ним «ни пера и ни пуха» вы не огласите, - |
Черта поставлю молиться! Что мне за цаца епископ?! |
Рейнеке в Рим богомольцем уходит, а вы тут - помеха!» |
За ухом Бэллин в испуге почесывал. Сильно боялся |
Он королевского гнева - и сразу же начал по книге |
Над пилигримом читать. Но тот и не очень-то слушал: |
«Если помочь это может, - поможет и так, надо думать». |
Благословенье прочли - и котомку и посох вручили |
Слезы притворные ливнем лились по щекам у пройдохи, |
Залили бороду, будто жестоко он каялся в чем-то. |
Он и действительно каялся в том, что не всех поголовно |
Недругов сделал несчастными, что лишь троих опозорил. |
Все же он, кланяясь низко, просил, чтобы каждый сердечно, |
Кто как умеет, о нем помолился, - и стал торопиться: |
Рыльце-то было в пушку - он имел основанья бояться. |
«Рейнеке, - молвил король ему, - что за чрезмерная спешка?» |
«Делая доброе дело, не следует медлить, - ответил |
Рейнеке. - Я вас прошу отпустить меня, мой благодетель. |
Час мой урочный настал, - отправиться мне разрешите». |
«Что ж, - согласился король, - отправляйтесь!» И тут же велел он |
Всем господам, при дворе состоящим, за лжепилигримом |
Тронуться в путь - проводить его. В это же время в темнице |
Мучились Изегрим с Брауном, плача от боли и горя… |
Так вот полностью вновь заслужил королевскую милость |
Рейнеке-лис. Уходил со двора он с великим почетом, |
Шел с посошком и с котомкой - ну, прямо ко гробу господню, |
Где оказался б он так же на месте, как в Ахене клюква. |
Все же ему удалось разыграть короля и предлинный |
Нос ему натянуть… Поневоле за Рейнеке следом |
Молча его обличители шли - провожали с почетом. |
Он же коварства отнюдь не оставил, сказав на прощанье: |
«Меры примите, о мой государь, чтоб изменникам подлым |
Не удалось убежать.. В оковах, в тюрьме их держите: |
Стоит им выйти на волю, к делам своим грязным вернуться - |
Жизни вашей опасность грозит, государь, не забудьте!» |
Так и ушел он оттуда с постной смиренной миной, |
Этакий скромный простак, - ну, словно другим он и не был. |
Тут лишь поднялся король и в покои свои удалился. |
Звери согласно приказу его проводили сначала |
Рейнеке-лиса немного, потом и они возвратились. |
Плут же настолько сумел прикинуться кротким и скорбным, |
Что возбудил состраданье в иных сердобольных особах. |
Заяц всех больше о нем сокрушался. «Неужто нам сразу, |
Милый мой Лямпе, - воскликнул мошенник, - так сразу расстаться? |
Если б вам и барану Бэллину было угодно |
Несколько дальше со мною пройтись в этот час, то, конечно, |
Очень вы милые спутники, оба- честнейшие лица, |
Все вас хвалят, и мне ваше общество будет приятно. |
Оба вы званья духовного, - благочестивцы, - живете, |
Точно как я, когда схимником был: утоляете голод |
Зеленью только, питаетесь листьями, травкой, - не нужно |
Вам ни хлеба, ни мяса, ни всяческих там разносолов». |
Так этих двух простачков обольстил он своей похвалою. |
Оба к жилищу его подошли - и предстал перед ними |
Замок его, Малепартус, и лис обратился к барану: |
«Можете, Бэллин, здесь оставаться и сколько угодно |
Лакомьтесь травкой и зеленью. В наших горах - изобилье |
Всякой растительной пищи, очень полезной и вкусной. |
Лямпе возьму я с собой; накажите, ему, чтоб утешил |
Он жену мою: очень горюет и так, а услышит, |
Что отправляюсь я в Рим богомольцем, - отчаяться может». |
Рейнеке сладких речей не жалел - обманул их обоих. |
Лямпе он в замок провел, где застал Эрмелину лежащей |
Подле детей, удрученной печалью и тяжкой тревогой, |
Ибо не верилось ей, что Рейнеке мог возвратиться |
Очень она удивилась: «Рейнгарт, мой милый, скажите, |
Что с вами, бедненький, было? Много ль пришлось настрадаться?» |
Он ей ответил: «Я осужден был, задержан и связан, |
Но государь проявил милосердье - вернул мне свободу. |
На богомолье теперь ухожу. Как заложники взяты |
Изегрим с Брауном в цепи. Для искупленья обиды |
Отдал мне зайца король - мол, делай ты с ним, что угодно. |
Так под конец государь мне сказал совершенно резонно: |
«Оклеветал тебя Лямпе - и, стало быть, кары суровой |
Он заслужил, и как следует пусть клеветник и заплатит». |
В ужасе выслушал Лямпе страшную выдумку лиса, |
Сразу опешил, пытался спастись - и ударился в бегство. |
Рейнеке выход отрезал ему - и за горло, разбойник, |
Зайца, беднягу, схватил, который с пронзительным визгом |
Бэллина звал: «Погибаю! На помощь! Скорее! Паломник |
Режет меня!» Но кричал он недолго: Рейнеке живо |
Горло ему перегрыз. Так кончилось гостеприимство! |
«Ну-ка, - сказал он, - съедим его, - зайчик упитанный, вкусный. |
Право, впервые на что-нибудь годным и он оказался. |
То и случилось. Ну, ябедник, жалуйся, сколько угодно!» |
Рейнеке вместе с женой и детьми не зевали, - содрали |
Шкурку с убитого зайца и съели его с наслажденьем. |
Очень лисе он по вкусу пришелся. Она все твердила: |
«Ах, королю с королевой спасибо! Сегодня нам выпал |
Чудный обед, по милости их, дай господь им здоровья!» |
«Кушайте, - Рейнеке им говорит, - на этот раз хватит, |
Все наедимся. В дальнейшем, надеюсь, и больше добуду: |
Каждый из них неизбежно сполна заплатит по счету, |
Каждый, кто Рейнеке пакостил или напакостить думал». |
Тут Эрмелина сказала: «Спросить я, однако, осмелюсь, |
Как это вы на свободе остались?» А лис отвечает: |
«Суток мне было бы мало, чтоб рассказать вам, как ловко |
Мне удалось провести короля и надуть королеву. |
Впрочем, я лгать вам не буду - дружба моя с государем |
Слишком тонка, а что тонко - то очень скоро и рвется. |
Стоит узнать ему правду, - гнев его будет ужасен, |
И, попадись я тогда ему вновь, - никакие богатства |
Мне не помогут уже. Меня он не выпустит больше. |
Петля мне обеспечена, нужно скорее спасаться. |
В Швабию надо бежать нам! Там нас не знают. Мы быстро |
К местным условиям приноровимся. О господи, сколько |
Снеди там лакомой будет, всяких роскошеств - по горло: |
Куры, гуси, индюшки, зайцы, кролики, сахар, |
Финики, фиги, изюм, всевозможные птицы и пташки. |
Хлеб выпекается в этой стране лишь на масле и яйцах. |
Воды чисты и прозрачны, воздух - приятен и ясен. |
Рыбы там - хоть завались: галлина, и пуллус, и галлус, |
Есть еще анас[33] какая-то, - разве их всех перечислишь? |
Это вот рыбы как раз для меня! Не придется за ними |
Слишком глубоко нырять. Я, отшельником будучи, тоже |
Ими питался нередко. Ну, женушка, если хотите |
Жить, наконец, беззаботно, со мною туда собирайтесь. |
Надо понять вам одно: король и на этот раз также |
Клад короля Эммериха несметный ему уступил я. |
Местность я им описал - Крекельборн. Придут в это место |
Клад извлекать- ничего не найдут они там, к сожаленью, - |
Даром лишь землю разроют. Когда же король убедится, |
Как одурачен он был, то взбесится, верно, от гнева: |
Что я насочинял там, чтоб как-нибудь мне отвертеться, |
Сами представьте себе: ведь петля была уж на горле! |
В жизни я в большей беде не бывал и так страшно не трусил. |
Нет, не хотел бы я снова в такую попасть переделку! |
Прямо скажу: пусть будет, что будет, никто меня больше |
Не убедит при дворе появиться и королевской |
Власти предаться. Нужна была тут величайшая сметка, |
Чтобы из пасти монаршей все-таки вырвать свой палец…» |
Фрау Эрмелина сказала печально: «Ах, что ж это будет? |
Где ни очутимся - быть нам несчастными, быть чужаками. |
Здесь мы живем, как нам хочется, здесь - вы полный хозяин |
Вашим оброчным. Пускаться на риск, искать приключений - |
Необходимо ли? Право же, за неизвестным гоняться, |
Бросив известное, - и незаманчиво и неразумно. |
Если бы двинул все силы король против нас, обложил нас, |
Занял бы даже дорогу войсками, - мало ли скрытых |
Выходов мы тут имеем и тайных тропинок? Отлично |
Сможем спастись! Да что говорить? Вы же знаете лучше: |
Чтоб захватил в свои лапы король нас военного силой, |
Много для этого нужно, и я не об этом тревожусь. |
Но, признаюсь, что обет ваш отправиться за море - вот что |
Очень меня огорчает. Я вне себя, что же будет?» |
«Милая женушка, вы не грустите - не стоит! - ответил |
Рейнеке. - Слушайте и согласитесь: страшно - не клясться, |
Страшно - попасться. Мудрец-исповедник сказал мне однажды: |
«Клятва по принужденью недорого стоит». Мне лично |
Трижды начхать! Я имею в виду свой обет. Вам понятно? |
Что ж, пусть будет по-вашему. Кончено! Дома останусь. |
В Риме-то мне, разумеется, нечего делать. И если б |
Десять обетов я дал - Иерусалим этот самый |
Век бы не видеть! А с вами мне тут несомненно спокойней. |
Лучшего, право, нигде не найду я, чем то, что имею. |
Берцу король мне задаст, - это верно, но будем готовы. |
Снова его провести и дурацкий колпак нахлобучить |
На венценосную голову. Только дожить бы, - узнает |
Он у меня, где раки зимуют. За это ручаюсь!..» |
Бэллин меж тем за воротами нетерпеливо заблеял: |
«Лямпе, скоро ль вы там? Выходите! Пора отправляться!» |
Рейнеке это услышал и выскочил: «Милый мой Бэллин, |
Лямпе просит у вас извинения, - с тетушкой счастлив |
Он побеседовать, вы же, сказал он, не будьте в обиде. |
Так что ступайте себе не спеша, - не скоро отпустит |
Лямпе моя Эрмелина. Не омрачайте их радость…» |
Бэллин в ответ говорит ему: «Слышал я крики. В чем дело? |
Лямпе, я слышал, кричал: «На помощь, Бэллин, на помощь!» |
Что вы с ним сделали там?» А Рейнеке хитрый ответил: |
«Слушайте, милый! Как только с женой о своем пилигримстве |
Речь я завел, так бедняжка в отчаянье полное впала. |
Смертный объял ее страх - и она потеряла сознанье. |
Лямпе, увидевший это, перепугался и крикнул |
В ужасе: «Бэллин! Спасите! Бэллин, Бэллин, скорее! |
Тетушке нехорошо, боюсь, что она не очнется!» |
«Помнится, - Бэллин сказал, - что слишком страшно кричал он», |
«Что вы! Он ни волоска не лишился, - поклялся обманщик, - |
Пусть вместо Лямпе меня постигнет любое несчастье! |
Знаете ли, - продолжал он, - вчера государь поручил мне, |
Из дому несколько писем ему написать непременно, |
В них изложив свои мысли по ряду важнейших вопросов. |
Вы б не доставили их, дорогой мой? Они ведь готовы. |
Много идей в них есть интересных и дельных советов. |
Не беспокойтесь о Лямпе, - я слышал, как радостно с теткой |
Оба они предавались воспоминаньям о прошлом. |
Как заболтались! И не остановишь! Едят, попивают, |
Счастливы видеть друг друга. Тем временем письма строчил я». |
«Милый мой Рейнгарт, - сказал ему Бзллин, - придется вам письма |
Тщательно упаковать. Как спрятать их? Сумки-то нету? |
Если печать я сломаю, по голове не погладят». |
«Это, - заметил Рейнеке, - можно устроить. Котомка, |
Сшитая мне из шкуры медведя, как раз пригодится: |
Очень плотна и прочна, - в нее уложу я пакеты. |
Знаю, за это король наградит вас особенно щедро. |
Примет с большим уваженьем и всячески вас обласкает». |
В дом побежал, и котомку схватил, и впихнул торопливо |
Голову зайца в нее, соображая при этом, |
Как завязать ему сумку, чтобы не вскрыл ее Бэллин. |
Из дому выйдя, сказал он барану: «Повесьте-ка сумку, |
Милый племянник, на шею себе и не вздумайте только |
В письма заглядывать: будет опасно сие любопытство. |
Я запечатал их очень старательно - так и доставьте. |
Сумку вскрывать не пытайтесь! Ее завязал я особым, |
Сложным узлом - как обычно, когда я пишу государю |
Что-нибудь важное. Если король убедится, что так же |
Стянуты будут ремни, - вы заслужите милость, награду |
Можете вы получить от него, как гонец безупречный. |
Да, если б вы, лицезрев короля, предположим, хотели |
Выиграть больше во мненье его, намекните, что сами |
Подали мне совет написать эти письма и даже |
Автору их помогали. И честь вам и выгода будет …» |
Бэллин от радости, словно безумный, запрыгал на месте, |
Так подскочил он и сяк и в бараньем восторге заблеял: |
«Дядюшка Рейнеке-сударь, я в вашей любви убедился, - |
Буду теперь я прославлен тем, что столь мудрые мысли |
Я в столь изысканных, тонких словах излагаю. Конечно, |
Так я писать не умею, но пусть они этому верят. |
Я глубоко вам признателен! Как оно вышло удачно, |
Что проводил вас до самого дома я. Все же скажите, |
Лямпе не мог бы сейчас же отправиться вместе со мною?» |
«Это, - хитрец отвечает, - поймите, пока невозможно. |
Вы потихоньку ступайте, а он вас нагонит, как только |
Я кое-что поручу ему лично, конфиденциально». |
«Ну, и бог с вами, - сказал ему Бэллин, - а я отправляюсь». |
Тут он пошел, зашагал - при дворе появился он в полдень. |
Только увидел барана король и котомку заметил, |
Сразу спросил он: «Откуда вы, Бэллин? А где же остался |
Рейнеке? Вы принесли его сумку - что это значит?!» |
Бэллин ответил: «О ваше величество, он поручил мне |
Два письма вам доставить. Мы сообща сочиняли |
Оба послания. Тонкое в них вы найдете решенье |
Важных задач. Между прочим, идеи подсказаны мною. |
Письма - в котомке. Рейнеке лично завязывал узел». |
Был он нотариусом и писцом королевским, и звался |
Бокертом он. По должности всякие важные письма |
Вслух королю он читал, как знаток языков иноземных. |
Вызван был также кот Гинце, дабы он присутствовал тоже. |
Бокерт с Гинце, подручным своим, развязал, повозившись, |
Путаный узел и, вытянув мертвую голову зайца, |
Ошеломленный, воскликнул: «Ну, знаете, вот так посланья! |
Прелюбопытно! Кто их писал? Кто прочтет их, скажите? |
Это - головушка Лямпе! Кто же его не узнает?» |
И ужаснулись король с королевой. Поник головою |
Нобель-король и сказал: «О Рейнеке! Где ты, мерзавец!» |
Оба, король и супруга его, огорчились безмерно. |
«Он меня вновь обманул! - воскликнул король. - О, когда бы |
Лжи его наглой и подлой не придал я веры сначала!» |
Чуть он с ума не сошел, а с ним и все прочие звери. |
Но Леопард, королевский кузен, к нему обратился: |
«Право, я в толк не возьму, почему это вы с королевой |
Так сокрушаетесь. Бросьте вы даже и думать об этом. |
Мужества больше! Себя унижаете вы перед всеми. |
». |
«Вот потому-то, - король отвечает, - и не удивляйтесь, |
Что потрясен я душевно. Увы, я был опрометчив! |
Этот предатель склонил меня мерзким коварством и лестью - |
Наших друзей покарать. Лежат, обесчещены, в муках, |
Изегрим с Брауном… Как же могу я не каяться горько? |
Чести не делает мне, что лучших придворных баронов |
Так я обидел, а сам лжецу такое доверье |
Мог оказать и настолько быть безрассудным в поступках. |
Слишком поспешно жену я послушал. Поддавшись обману, |
Очень она за него заступалась. Но будь я потверже… |
Впрочем, что каяться задним числом? Ничего не поможет». |
Но Леопард возразил: «Государь, послушайтесь друга: |
Хватит печалиться! Нет той беды, чтоб ее не исправить. |
Дайте медведю и волку с женой в искупленье барана: |
Он ведь открыто и дерзко признал, что совет об убийстве |
Лямпе несчастного он подавал. Так пускай он ответит! |
Ну, а затем против Рейнеке двинемся общею силой, |
Схватим его, если только удастся, и сразу повесим. |
Дать ему слово - опять отболтается, - вздернут не будет. |
». |
Благожелательно выслушал это король и промолвил: |
«Я ваш совет одобряю. Ступайте скорей и доставьте |
Этих баронов ко мне. Пусть рядом со мною в совете |
С прежним почетом они заседают. Созвать прикажите |
Всех поголовно зверей, ко двору имеющих доступ. |
Всем им да ведомо будет, как Рейнеке лгал нам бесчестно, |
Как улизнул и совместно с Бэллином Лямпе зарезал. |
Почести пусть воздают при встречах с медведем и волком. |
А в искупленье обоим баронам, как вы говорили, |
Выдам я Бэллина вместе со всею роднёю навеки». |
Мешкать не стал Леопард - отправился к узникам бедным, - |
К Изегриму и Брауну. Освободив их, сказал он: |
«Весть утешения слушайте! Я вам принес нерушимый |
Мир королевский и полную волю. Поймите, бароны: |
То, сообщая об этом, изволит мириться он с вами. |
А в искупленье обиды - вам Бэллин со всем его родом, |
Да со всею родней отдается на вечные веки[34]. |
Не церемоньтесь - хватайте их, где б они вам ни попались: |
Кроме того, государь вам еще разрешить соизволил |
Рейнеке-лису, предателю вашему, мстить как угодно. |
Лично его, и жену, и детей, и всех родичей лисьих |
Можете всюду травить и терзать - вам никто не помеха. |
Это закон для него и для всех восприемников трона. |
Вы же забыть постарайтесь прискорбную эту ошибку - |
И государю на верность по совести вновь присягните. |
Впредь не обидит он вас, и совет мой - принять предложенье…» |
Вынужден был заплатить, а потомки его и поныне |
Терпят разбой беспощадный всесильного племени волка. |
Так вековая вражда началась. До сих пор без зазренья |
Бешено волки терзают овец и ягнят и несчетно |
Ярости их не унять, о мире не может быть речи. |
Ну, а Браун да Изегрим? В честь пострадавших баронов |
Задан был пир королем двенадцатидневный. Тем самым |
Всем доказать он хотел, как серьезно его примиренье. |
31
Пробст - в раннее средневековье управляющий хозяйством в монастырях Западной Европы; позднее - одна из высоких духовных должностей.
32
Декан (от лат. decanus - десятник) - в католических монастырях средневековья старший над десятью монахами, позднее - старшее духовное лицо, стоящее во главе капитула (коллегии духовенства).
33
Галлина, пуллус, галлус, анас- курила, цыпленок, петух, утка (лат.),
34
А в искупленье обоим баронам… // Выдам я Бэллина вместе со всею роднёю навеки. - Конец VI песни - блестящая сатира на «мир королевский», который зиждется на том, что «всесильному племени волка» дано неотъемлемое право безнаказанно терзать овец и ягнят.