Рейнеке-лис.
Четвертая песнь

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Рейнеке-лис. Четвертая песнь (старая орфография)

ЧЕТВЕРТАЯ ПЕСНЬ.

Только весть при дворе промчалась, что Лис в-самом-деле

Сам идет к ним, как все большие и малые звери

Вышли смотреть на него; немного нашлось между ними

Доброхотов, но много врагов его лютых теснилось.

Впрочем, Рейнеке это казалось не слишком-то важным;

Иль ужь он так притворился, только свободно и смело

Главною улицей шел он с племянником Гримбартом. Бодро

Он выступал, как-будто-бы сыном стал королевским,

Будто ни в чем не бывало, и чист он от всех прегрешений.

Так к королю он явился и стал во дворце королевском

Всем двором окруженный... умел же казаться спокойным!

"Благородный король, великий наш повелитель!"

Начал он говорить: "вы благородны, и мощны,

Вы первейший из всех по храбрости, сану и чести;

И потому вас прошу меня удостоить вниманьем.

Ваша царская милость слуги не видала верней

И безкорыстней меня - могу утверждать я то смело.

Многие здесь при дворе за то на меня нападают;

Еслиб врагов моих ложь казалась вам вероятной,

Здесь при дворе; но по-счастью вы весите каждое слово,

ВнХмлете жалобам так же, как и защите; и если

Я оклеветан пред вами, все я спокоен и мыслю:

Верность моя вам известна; за преданность к вам я страдаю..."

- Замолчите! промолвил король: вам лесть не поможет;

Ваши злодейства велики, и казни ждите за них вы.

Вы соблюдали ли мир, зверям дарованный мною,

Клятвой скрепленный моей? Смотрите: петух перед вами!

Вы детей у него, коварный разбойник, поели

Одного за другим. А преданность мне вы хотите,

Должно-быть, тем доказать, что оскорбляете сан мой

И шельмуете слуг моих? Кот-Гинце здоровье

Все потерял, и едва-ли в живых останется Браун!

Но замолчу я покамест. Здесь обвинителей много,

Много улик налицо. Едва ли вы выйдете чисты.

"Разве я, государь" Лис отвечал тут: "виновен,

Тем, что Браун в крови и в ранах к вам возвратился?

Сам же он вздумал залезть к крестьянину Силе красть соты:

Там на него мужики напали с дубьем и дрекольем -

Что же? он ведь силен; он сам мог померяться с ними.

Еслиб, как храбрый мужчина, грудью стал за себя он.

Разве я виноват, что, принятый мною почетно

И угощенный по средствам, кот не мог удержаться

От воровства и к попу, презрев мои увещанья,

Ночью прокрался в жилище и там получил неприятность?

Разве я виноват, что глупо они поступили?

Нет! то могло б помрачить блеск вашей царской короны!

Хоть и ясно все дело теперь предстает перед вами,

Вы с слугою своим вольны поступить как угодно,

В пользу ль мою, иль во вред - во всем ваша царская воля;

Жилы ль тянуть из меня, испечь, ослепить иль повесить,

Или голову снять с меня вам будет угодно,

Я готов хоть сейчас! Все мы ходим под вами,

Всех вы нас держите в руце. Мощны вы и велики,

Что же будет, коль слабый вздумает с вами бороться?

Если меня и казните, немногого, право, добьетесь.

Но пусть будет что будет; готов умереть я за правду."

Тут вмешался баран, Беллин по прозванью, и молвил:

"Время настало; с жалобой все мы к вам, государь наш!"

Изегрим также пришел вместе с родными своими,

Также осел Больдевин с зайцем Лампе явился,

Трусик-кобель прибежал с Рином-бульдогом, примкнула

Метке-коза к ним, Гермен-козел; явились и векша,

Ласточка и горностай. С лошадью вол не замедлил

Также прийдти; а подальше виднелись и звери пустыни,

Как-то: лань и олень, и бобр, и куница, и кролик -

Все гурьбами вошли, теснясь и толкая друг друга.

Цапля-Бартольд и сойка-Маркарт, и Лютке, высокий

Долговязый журавль также туда прилетели;

Селезень-Тибке и гусь-Альгайд о себе приказали

Тут доложить королю, и много других еще было.

Скорбный петух-Курогон с своей небольшою семьею

Жалобно пел; и слетелось столько птиц и сошлося

Столько разных зверей, что и назвать невозможно!

К Рейнеке все приступили, надеясь, что выйдут наружу

Все злодеянья его, и приймет за них он возмездье.

И к королю подошли с вольной, задорливой речью;

Жалобы страшно росли и слышались всюду рассказы

О давнишних и новых злодействах его. Столько жалоб,

Столько скопившихся вин, столько таких обвинений,

Рейнеке-Лис был покоен и ловко отделывал всех их.

Только возьмется за слово, текут витьеватые речи

В оправданье его и истиной всех поражают.

Все умел отклонить он, все в другом свете представить.

Право, послушать его, так прав он, прав, да и только,

Даже сам еще может их всех обвинять и позорить.

Но, наконец, поднялись истинно-честные люди

И уличили злодея и все его преступленья

Ясно вышли наружу. Все теперь совершилось!

Ибо в-голос один все вдруг порешили в совете:

Рейнеке-Лис смерти достоин! в силу указа

Взять и связать его крепко и так за шею повесить!

Да свои прегрешенья он срамною смертью искупит.

Тут ужь и Рейнеке сам увидел, что кончено дело;

Речи его помогли немного. Поднявшись с престола

Сам король произнес над ним приговор. Пред глазами

Хищника вдруг промелькнул конец его жалкий и срамный,

Между-тем, как хватали его и крепко вязали.

Той порою, как Лис связанный молча стоял там,

И торопились враги на казнь его весть поскорее,

Гримбарт, Мартын-обезьяна и много других с родни Лису.

Все они с ропотом явным вняли решенью совета

И опечалились больше, чем ожидать было можно.

Рейнеке, нужно сказать, одним был из первых баронов,

И всего вдруг лишился - сана, чести, дворянства

И осужден был нЮ смерть постыдную. КЮк же родным всем

Тут не смутиться? и взяли они от службы отставку

И сколько ни было их, все от двора удалились.

Но королю неприятно было, что рыцарей столько

Вдруг его оставляло. Он увидал, что довольно

Было у Ли'са родни, и все-то теперь удалялись,

Смертью Рейнеке-Ли'са весьма-огорченные. Кликнув

Одного из своих придворных, ему он заметил:

"Правда, Рейнеке зол; однако, если подумать,

Двор обойдтися не может без многих его доброхотов."

Но Изегрим, Гинце-кот и Браун-медведь хлопотали

Около узника с жаром; старались они наказанье

Поскорей над врагом привесть в исполненье и дружно

В поле его выводили, где эшафот подымался.

Тут озлобленный Гинце к волку речь устремляет:

"Ну, господин Изегрим, прошу вас припомнить искусство,

Ненависть, злобу и козни, с какими тогда постарался

Рейнеке вашего брата повесить. КАк весело шел он

Вместе с ним к эшафоту! Теперь вы ему отплатите.

И подумайте, Браун, кАк вас-то он обезчестил,

КЮк на дворе он у Силы вас деревенщине всякой,

Бабам и мужикам предательски в руки поставил,

Предал побоям и сраму; об этом везде уже толки.

Глаз не спускайте с него и крепче держите! Ведь, если

Он от нас увернется, если он кознями, хитростью ныньче

Как-нибудь от веревки освободится, то, право,

Мы никогда не дождемся минуты сладостной мести."

Изегрим молвил коту: "Что тратить слова-то напрасно?

Дайте скорее мне крепкий канат; сократим ему мЩки."

Так они говорили, Ли'са ведя к месту казни.

Рейнеке слушал их молча, но, наконец, им промолвил:

"Странно, что вы, ненавидя меня и местью пылая,

К делу не знаете как приступить! Приятель ваш, Гинце,

Мог бы добыть вам хороший канат. Он его испытал ужь,

Как ходил за мышами ночью в попово жилище.

Вы же, Браун, и вы, Изегрим, через-чур ужь

"

И король поднялся со всем своим штатом придворным

И отправился с ним на лобное место. Примкнула

К ним потом королева вместе со свитой своею;

Сзади их волновалась толпа бедняков и богатых:

Всем хотелось взглянуть на казнь разбойника Лиса.

Между-тем волк толковал с своею родней и друзьями,

И уговаривал их ближе друг к другу сомкнуться

И не спускать своих глаз с коварного Рейнеке-Ли'са;

Так все боялись они, что он от них увернется.

А особливо жене волк толковал безпрестанно:

"Слышишь! смотри же, жена, держи его крепче, злодея,

Если от нас он уйдет, погибнем мы просто от срама."

Даже медведю сказал он: "КЮк вас-то всегда он позорил;

Можно б за все вам сегодня с лихвою с ним расплатиться.

Кот ужь полез и веревку там наверху закрепляет;

Вы же мне помогите; мне лестницу нужно приставить,

Несколько только минут, и кончим мы все со злодеем!"

Браун ответил: "Лестницу только приставьте, а я ужь

Вам ее подержу." На это Рейнеке молвил:

"КЮк хлопочете все вы, чтоб дядю скорее повесить!

И облегчить его участь своим состраданьем. Пожалуй,

Я попросил бы пощады, да что из этого будет?

Изегрим зол на меня, он даже жену подстрекает

Глаз с меня не сводить, а то убегу я, пожалуй.

Только припомни она былое, вредить мне не стала б...

Если ужь мне умереть, я бы желал, чтоб скорее

Все было кончено. Также вот и отцу приходилось

Круто, да живо все шло. Конечно, меньше народу

Смертью его любовалось. Но что же? если вы дальше

Будете медлить со мной, не оберетесь вы срама."

- Слышите! молвил медведь: как дерзко злодей говорит нам.

Поспешимте жь, друзья, конец его наступает!

Лис же думал в предсмертной тоске: о, еслиб теперь мне

Выдумать что поновее, получше, и жизнь даровал бы

Мне король умиленный, и трое врагов моих лютых

Ни при чем бы остались, вред и позор потерпевши.

Дай-ка, обдумаю все я, авось и поможет! Ведь этак

Жизнь как раз потеряешь; опасность близка! КЮк спастись тут?

Все беды на меня вдруг напали. Король разсердился,

Все друзья удалились; враги же сильны и свирепы;

Всех его мудрецов всегда уважал я немного.

Много грехов я наделал, и все-таки думал беду я

Отвратить от себя. Если бы мне удалося

Только взяться за слово - тогда ужь меня не повесят;

Я не теряю надежды; авось как-нибудь и удастся.

И вот с лестницы он к народу взывает: "Я вижу

Смерть свою пред глазами, от ней ужь я не избавлюсь.

Я об одном лишь прошу вас всех, кто слышит меня здесь:

Прежде чем землю оставлю, мне бы хотелось пред вами

Всеми открыто сказать последнюю исповедь; всем вам

Чистосердечно признаться во всех своих прегрешеньях,

Чтобы другой кто-нибудь не был обвиняем напрасно

В том иль другом преступленьи, мной в тихомолку свершенном.

Я скрывал под-конец много злодейств и надеюсь

На милосердие................................................"

Многие сжалились. Говор в тесной толпе расходился;

Просьба не так велика, а жить осталось немного!

И короля попросили. Король наконец соизволил.

Тут почувствовал Лис в сердце своем облегченье

И надеяться стал. Оправившись, так говорил он:

"Я в этом собраньи

Ни одного не встречаю, кого бы я не обидел.

Бывши ребенком еще, едва отучившись от груди,

Я ужь волнения страсти стал ощущать и водиться

С обществом малых овечек и резвых козлят, вокруг стада

Прытко на воле скакавших; меня восхищало блеянье

Детского голоса; вдруг я пРзыв на лучшую пищу

Неодолимо обрел и спознал ее скоро.

Раз укусил я ягненка до смерти и крови напился.

Вкусна мне кровь показалась! еще умертвил четверых я

Младших козлят и их съел, и далее стал упражняться -

Не щадил ни гусей, ни кур, ни птиц и ни уток,

Где бы мне ни попались, и многих в песок зарывал я,

Коль аппетит проходил, иль мне их есть не хотелось.

"Вот еще что приключилось: раз, зимою, на Рейне

Я познакомился с волком; добычу он караулил.

Тотчас меня уверять стал, что в родстве он со мною,

Даже и степень родства умел перечислить по пальцам.

Я согласился, и мы друг с дрСгом союз заключили,

И поклялися тогда же всюду быть вместе, как братья;

Но, к-сожалению, дружба эта мне вред принесла лишь.

Я помалу. Что добывалось, тР общим должно бы

Быть по условью, но общим у нас ничто не бывало:

Все он делил произвольно; никогда половины

Я не имел от него. Да то ли еще испытал я!

Если теленка он крал, вола добывал на дороге,

Если его заставал я среди изобилья и козу

Только убитую жрал он, козёл у него под когтями

Недорезанный бился, он на меня огрызался,

Злился и гнал меня прочь: ему моя часть приходилась.

И всегда-то со мною так поступал он, большая ль,

Малая ль нам доставалась добыча. И если случалось

Нам сообща одолеть быка, иль корову зарезать,

Тотчас являлись жена и семь детей его жадных

И на добычу бросались, меня отгоняя от пищи.

Хоть бы косточка мне когда доставалась; ужь разве

Голая вся, да и то ее обгрызут и обгложут.

Все сносить я был должен с терпеньем! Но, слава Богу,

Голода я не терпел; тихонько кормился я кладом,

Золотом и серебром, зарытыми мной в одном месте;

Там довольно с меня. Его не свезешь целым возом,

"

И услышал король тут, что говорил он о кладе,

Наклонился к нему и молвил: "Откуда у вас он?

Клад-то? о нем говорю я." И Лис королю отвечает:

"Этой тайны не скрою от вас я, и что мне теперь в ней?

Ведь не унесть же с собою мне всех вещей драгоценных.

И когда повелите, я все разскажу вам по правде;

Пусть же все выйдет наружу; за все сокровища мира,

Право, я б не решился дольше скрывать эту тайну,

Ибо клад был украден. Много лиц сговорилось,

Вас, государь, умертвить, и еслиб в то самое время

Клад этот не был хитро похищен, то вас бы не стало.

Этот пункт, государь, заметьте! Жизнь ваша, корона,

Счастье от этого клада зависели. А что украден

Был у отца моего он, то в крайния нужды повергло

Бедного старца, повергло в раннюю смерть и, быть-может,

В вечные муки; но в вашу пользу все сделано было."

И королева в испуге слушала странные речи,

Темную тайну об умерщвленьи супруга, о кладе,

Об измене, и всем, о чем говорил осужденный.

"Рейнеке, вас поняла я" вскричала она: "разсудите!

Искренним, чистосердечным; скажите нам сущую правду

И разскажите подробней об этом ужасном убийстве."

Тут король перебил: "Молчите все и внимайте!

Рейнеке с лестницы может сойдти и стать ко мне ближе;

Должен все я узнать - меня касается это."

Рейнеке, слышавший все, утешился снова и начал

С лестницы тихо сходить к досаде врагов ненавистных;

И подошел к королю и к супруге его мягкосердой,

Ставших тотчас же его допрашивать, кАк все случилось.

Тут-то готовиться начал к новым он небылицам.

Только бы снова мне в милость к особам царским втереться,

Думал он так: и только бы хитростью мне удалося

Злых врагов погубить, на казнь меня радостно ведших,

И я спасен - и нет никаких ужь опасностей больше.

ДЮ, не шутя, это может мне быть неожиданным счастьем;

Только ужь лгать мне прийдется, как я не лгал еще сроду.

И королева снова допрашивать Рейнеке стала:

"Вы разскажите подробней, кЮк все это дело велося?

Правду скажите, признаньем очистите душу и совесть!"

Рейнеке ей отвечал: "С охотой все разскажу вам.

Снискивать вечные муки? то было б по-истине глупо.

Лучше во всем ужь признаться, даже когда бы, к-несчастью,

Милых родных и друзей мне обвинять приходилось.

Боже мой! чтС же мне делать! ужасны адския муки!"

Все тяжелей и грустнее. Он молвил: "но правда ли это?"

Рейнеке стал отвечать с искусно-притворною миной:

"Правда, я грешник великий: но истину вам говорю я.

Что же мне пользы вам лгать? душу губить понапрасну?

Смерть пред глазами я вижу и лгать не стану - затем, что

Ложь ни злом ни добром теперь уже мне не поможет."

С трепетом Лис это молвил и, мнилось, стал колебаться.

И королева сказала: "Мне жалко его положенье;

После признанья его мы отвратить в состояньи.

Будем же слушать скорее рассказ об этих событьях.

Пусть все замолкнут, и он публично изложит все дело."

Тут король повелел - и все собранье замолкло;

"Если все дело желаете знать вы,

Слушайте, что разскажу вам. Правда, рассказ мой без всяких

Документов и граммат, но он тем не менее верен;

Я заговор обличу вам и никого не покрою."