Рейнеке-лис.
Десятая песнь

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Рейнеке-лис. Десятая песнь (старая орфография)

ДЕСЯТАЯ ПЕСНЬ.

"О, мой король!" рассказывать начал хитрый оратор:

"Благоволите позволить мне здесь пред друзьями своими

Вам поведать о том, сколько вещей драгоценных

Было назначено мною для вас. И хоть вам не достались

Эти сокровища, все же желанье было похвально."

- "К делу," король перебил, "и, если можешь, будь краток."

"Честь и счастье погибли! Все вы узнаете тотчас"

Рейнеке молвил печально. "Первою вещью был перстень,

Я его отдал Беллину - он вам, государь, был назначен.

Был он чудесно составлен, мой удивительный перстень,

Был он из чистого золота выкован тонко и нежно;

В казнохранилище царском блистать был ужь точно достоин!

В нем извнутри, на сторонке кругло к персту обращенной,

Были врезаны буквы; то были еврейския буквы,

И из них составлялись три еврейския слова

С странным, волшебным значеньем. В нашем царстве никто бы

Не изъяснил этих слов. Один только Абрион Трирский

Был способен прочесть их. Он родом Еврей и ученый,

От Пуату говорят до самых границ Люнебурга.

Что жь до каменьев и трав, Еврей в совершенстве их знает.

Я показал ему перстень однажды и он мне промолвил:

Чудные вещи в перстне таятся....................................

.................................................................................

....................................И кто этот перстень на пальце,

Станет носить, тот от всех опасностей будет избавлен,

И ни громы, ни молньи, ни чары его не погубят.

Далее жид говорил: носящий ваш перстень на пальце,

В стуже самой жестокой замерзнуть не может; он будет

Долголетен, и крепок и дряхлость его не коснется.

Камень редкий снаружи был вделан, светлый карбункул;

Ночью он ярко блестел и ясно показывал вещи.

Много сил в нем таилось: больных исцелял он внезапно;

Кто прикасался к нему, терял тот мгновенно недуги,

Здрав становился. Одной лишь смерти не мог победить он.

Далее жид открывать стал карбункула чудные силы:

Счастливо с ним обладатель все земли обходит, объездит

И ни огонь, ни вода ему повредить не посмеют;

От насилья врагов его каждый раз он избавит.

С ним он в битве с врагами целую сотню поборет.

Силой своей этот камень у ядов и трав вредоносных

Свойство вредить отнимает. Также и ненависть может

Он уничтожить: кто сильно не жаловал прежде владельца,

Тот почувствует скоро в чувствах своих перемену...

"Кто бы мог перечислить все силы чудесного перстня,

Мною найденного в кладе отцовском? Его государю

Я положил подарить, затем, что подобною вещью

Я обладать не достоин; я знаю свое положенье.

Только один, думал я, мудрейший из мудрых под солнцем

Может владеть им: наше блаженство, имущество наше

Только на нем и почиет, он наш государь и владыко,

И я надеюсь, что жизнь его охраню от напастей.

"Далее было Беллину поручено королеве

Зеркало с гребнем вручить, на память от верного Ли?са.

Вещи эти однажды я взял из отцовского клада -

Нравились мне; в целом мире не было лучших изделий.

О, как часто жена желаньем иметь их терзалась!

И мы ссорились часто; но я непреклонен остался.

Ныне же зеркало с гребнем послал я к вам, королева!

Вы завсегда были к Ли?су благодетельно-добры

И от напастей меня словом своим ограждали;

Часто моей милосердой заступницей вы появлялись;

Вы благородны, породы высокой, вас украшает

Добродетель, и род ваш в словах и деяньях блистает:

Зеркала с гребнем вы были достойны! но их, к-сожаленью,

Вы и видРм не видали, и навсегда они сгибли.

"Вот хоть бы гребень сначала. Кость пантера избрал художник.

Этот зверь благородный живет между Индьей и раем.

Разными красками кожа на нем и пестреет и блещет.

И куда ни пойдет он, чувствуешь запах чудесный;

Вот почему и все звери любят ходить за ним следом.

Запах его им здоров и знают они это свойство.

Вот из его-то костей был выточен тщательно гребень,

Светлый как серебро и белый до изумленья,

А ужь запахом был лучше гвоздик и фиалок.

С смертью этого зверя запах вселяется в кости.

Лечит он всякий недуг и даже от всякой отравы.

"И на спинке у гребня резьба чудесно сплеталась

С золотою каемкой и красной и синей лазурью.

А на поле среднем вырезал чудно художник,

Как троянский Парис сидел у колодца однажды

И трех божественных женщин вдруг пред собою увидел.

Звали Палладой одну, Юноной другую, а третья

Имя Венеры носила. И долго оне враждовали...

Спорили долго об общем яблоке; каждой хотелось

Плодом владеть нераздельно; оне, наконец, согласились:

Пусть их разсудит Парис и яблоко даст во владенье

Той, чья грация лучше и красота совершенней.

"Долго смотрел на них юноша с страстным вниманьем.

Вот в разговор с ним вступила Юнона: когда ты признаешь

Лучшей меня и прийму я из рук твоих плод драгоценный,

То по богатству ты первым будешь из смертных. Паллада

Также сказала ему: мне отдай яблоко лучше,

Будешь могуч ты и силен, и други и нХ други будут

Трепетать и бледнеть пред тобою. Венера сказала:

Разве Гектор и прочие братья твои не могучи?

Разве Троя без войска? и вы недовольно народов,

Недовольно земель власти своей покорили?

Если яблоко мне ты, как лучшей из трех нас, присудишь,

Будешь кладом владеть, прекраснейшим в целой вселенной.

Клад этот будет женою - красавицей, ласковой, скромной,

Благородной и кроткой, - какой не бывало на свете!

Дашь мне яблоко, будешь супругой царя Менелая,

Кладом из кладов, владеть, прекрасной царицей Еленой.

"Юноша яблоко отдал Венере, как лучшей из женщин,

И она помогла ему Елену похитить.

Менелая супругу: он обладал ею в Трое.

Выпукло эта исторья на поле середнем виднелась,

И щиты окружали ее с объясненьем приличным;

СтРило только прочесть, и басни смысл был понятен.

"Слушайте дальше о зеркале! там берилл превосходный

Вместо стекла красовался, блистая своей чистотою;

В нем отражалося все, что даже за милю случалось,

Было ли днем то, иль ночью. И если в лице недостаток

В зеркало стРило только взглянуть и мгновенно сходили

Все недостатки с лица, увечье и даже уродство.

Так и не диво, что так мне чудного зеркала жалко!

Из драгоценного древа была составлена рама,

СИsим зовется оно и крепость его чрезвычайна;

Черви не точат его, и вот почему его ценят

Выше золота, только эбен к нему близко подходит.

Раз отличный художник, в правленье царя Коромпарда,

Выточил лошадь из черного дерева, чудного свойства:

В час на ней пролетал всадник сто миль и поболе.

Я теперь не могу вам подробно об этом поведать,

Только уверен, что в мире такого коня не бывало.

"В полтора фута кругом та рама была шириною,

И искусной резьбой была разукрашена чудно;

Золотые слова под каждою сценой сверкали,

Смысл резьбы объясняя. Все эти истории вкратце

Я рассказать вам хочу. Во-первых, с лошадью сцена:

Звистью лошадь пылала, и однажды с оленем

Об заклад стала биться, что перегонит оленя;

И огорчилась она, и стала тогда с человеком

Разговаривать: "Счастье", сказала, "найдешь ты со мною,

Если слушаться станешь меня. Садись мне на спину,

Мы с тобою догоним оленя - в лесу он укрылся;

Будет он твой, коль поймаем; продашь ты мясо и кожу,

Славные деньги получишь за них; садись и поскачем!"

- "Ладно", пастух отвечал, вскочил на нее и пришпорил.

Вскоре олень показался; они за ним поскакали,

Только он снова исчез в чаще дремучей деревьев.

И усталая лошадь тут человеку сказала:

"Слезь-ка, послушай, с меня, я, право, страшно устала."

"Шутишь", пастух возразил: "теперь ты ужь мне повинуйся,

Востры шпоры мои, сама мне подставила спину."

Так ее всадник осилил, и так награждается злоба,

Так награждаются те, которые в зависти ближних

Думают злом поразить, но злу подвергаются сами.

"Я продолжаю рассказ свой о том, что было на раме;

КЮк осел и собака раз состояли на службе

У одного богача; только у барина стала

Рыбу и мясо и дичь, спала у него на коленях;

Лучший кусок ей всегда доставался; за это собака

Часто виляла хвостом и барину руки лизала.

"Больдевин, видя блаженство собаки, грустил втихомолку

И разсуждал сам с собою: что это с барином сталось,

Что он ленивую тварь так любит и жалует. Даже

Скачет она на него и лижет ему подбородок!

Я же весь день на работе кули вожу и таскаю;

Пусть-ка попробует он с десятком собак наработать

В целый год, сколько я один наработаю в месяц!

И, не взирая на это, ей лучший кусок достается,

Мне же солому бросают; мне спать неудобно и жостко,

И куда ни погонят меня, надо мною насмешки

Сверх того сыплются. Право, не в мочь мне терпеть это дольше,

Сам я хочу, наконец к барину в милость попасться.

"Только он это промолвил, явился на улице барин;

ЗАдрал хвост тут осел и прыгая начал брыкаться,

Прямо на барина лез, лягая его безпощадно,

Все это с криком и ревом, с визгом и звонким блеяньем.

Так-что шишки на лбу и синяки повскакали.

Барин пятился в страхе, крича, что есть мочи: ловите!

Ради Бога, ловите осла! Убейте, пожалуй!

Слуги на крик прибежали, посыпались градом удары,

И в хлеву он был заперт: там он ослом и остался.

"Много найдется таких же ослов, которые счастью

Ближних завидуют вечно без пользы себе и без проку.

А добьются они хорошого места, богатства -

Ну, ни дать ни взять свиньи сидят за столом и хлебают

Ложками суп ароматный. Осел пусть кули и таскает,

Спит на жосткой соломе и жрет труху на конюшне.

Станешь с ним обращаться иначе - зазнАется тотчас.

Где осел власти достигнет, там проку мало выходит.

Выгод себе только ищут, а там хоть трава не рости им!

"Далее вам, государь, поведаю я, и за слово

Не взъищите с меня вы - изображалось на раме

В тщательной, ясной резьбе, кАк отец мой однажды

С Гинце-котом союз заключил - искать приключений

И поклялись они оба храбро стоять друг за друга,

Так и отправились в путь и вскоре нашли на охоту,

На егерей и на гончих, стоявших вблизи от дороги.

Гинце-кот тут примолвил: "Что теперь станем мы делать?"

Мой же старик отвечал: "Выходит курьёзная штука;

К-счастию, я постарался мешок свой наполнить водою,

Также и клятву мы помним - храбро стоять друг за друга;

Это важнее всего." На это кот ему молвил:

"Будь что будет, а мне одно остается к спасенью."

И поспешно вспрыгнЩл он на дерево, чтобы укрыться

От насилья собак - так предал он дядю родного!

В страхе великом остался отец; собаки бежали.

Кот же ему говорил: "Ну, как же вы, дядя? скорее

Свой мешок открывайте! Что же вы медлите? Время!"

Между-тем егеря трубили в рога и скликались.

С места рванулся отец, собаки за ним полетели

С лаем и визгом ужасным; от ужаса сильно потел он,

Но разрешаяся часто, он наконец облегчился

И не помнил ужь сам, кЮк от погони ушел он.

"Слышали все вы, кАк срамно близкий родной его предал,

Шло о жизни отца! Собаки его нагоняли

И нагнали б, конечно, когда бы не вспомнил он, к-счастью,

Об ущельи одном; туда-то юркнул он с разбега,

И борзы?я из вида его наконец потеряли.

Есть довольно таких же мерзавцев, каким оказался

Гинце в то время: так кЮк же любить мне его, посудите?

Хоть и простил я ему, да все как-то зло остается.

Все это врезано было на раме, в словах и картинах.

"Далее там красовалось одно приключеньице с волком,

КАк за добро и услуги бывает он благодарен.

На живодёрне однажды нашел он дохлую лошадь,

Кости одне оставались; но так-как он долго постился,

То и начал глодать с жадностью кости и как-то

Кость одна поперег ему горла застрела, и стал он

Страшно вопить и кричать, что он умирает от боли.

Шлет посла за послом просить к себе доктора; только

Ни за какие богатства ему помочь не решались

Все доктора в околодке - видно, смыслили мало!

Тут журавль наконец на сцену явился с баретом

"Доктор, спасите меня от смерти! Возьмите за это

Сколько хотите с меня - кость только выньте из горла."

"И поверил журавль словам его лживым и всунул

В волкову пасть свой нос с головою и вынул занозу.

"Больно!" волк завопил: "ты только мне боли прибавил!

Ты у меня берегись! Теперь же тебя я прощаю.

Сделай это другой, я так терпеливо не снес бы."

"Будьте покойны", ответил журавль: "теперь вы здоровы;

Дайте же мне награжденье, его заслужил я, надеюсь."

"Вот еще новости!" молвил больной: "я чуть-чуть не умер,

А он хочет награды, а сам позабыл мою милость:

Разве отгрыз я тебе глупую голову с носом?

Иль ты из пасти моей ее не в целости вынул?

Разве твой длинный носище не мало мне боли наделал?

Если ужь о награде зашла у нас речь, то по-правде,

Я скорей был бы должен требовать платы." Так часто

Иной господин со слугою своим обращается бедным.

"Эти истории все кругом по раме тянулись,

Чудной резьбой отличаясь, и много там надписей было,

Зеркалом чудным владеть - я знаю свое положенье;

А потому и послал его я своей королеве.

Ей и супругу её я думал угодное сделать.

Так и всплакались дети мои, мальчуганы лихие,

Как отправлять его стал я. Они перед ним все играли -

Нравилось зеркало им, в него то-и-дело смотрелись;

Хвостик ли вскинут на спинку, зубки ль оскалят в улыбке,

В зеркале все им и видно. Жаль, что не мог я предвидеть

Смерти честного Лампе, когда ему и Беллину

Я поручал эти вещи, надеясь на их безкорыстность;

Я считал их обоих людьми честнейшими в мире,

Лучших друзей никогда мне на ум иметь не входило.

Проклят да будет убийца! Ужь я же узнаю, кто держит

Вещи мои в заперти, отъищется подлый убийца!

Если бы здесь кто ведал, да знал и нам сообщил бы

Где запрятан мой клад и кто убил бедного Лампе!

"ДЮ, государь, перед вами проходит столько дел важных,

Столько забот ежедневно на ум ваш высокий ложится,

Что не припомнить всего вам; впрочем, вы не забыли

Вашему в этих местах оказал. Родитель ваш славный

Сделался при смерти болен; отец мой его не оставил,

Просто жизнь ему спас, и все говорить вам угодно,

Что ни я, ни отец мой полезны вам не были вовсе.

Благоволите, монарх мой, меня вы выслушать дальше.

С позволения вашего я доложу вам, что в силе,

Славе, чинах и почете, при родителе вашем

Мой отец состоял в качестве медика. Знал он,

КАк разсматривать воду больного; природе с разсчетом

Он помогать разумел; глаза ли болели, иль в члены

Злой недуг забирался, все он излечивал мигом;

Знал эметических сил влиянье и вместе зубные

Боли лечил в совершенстве: играя, выдергивал зубы.

Верю охотно, что вы про то позабыли; не диво:

Только по третьему году вы были тогда. Ваш родитель

Раз зимой заболел и слег не на шутку в постелю,

Даже и встать он не мог - все на руках и носили.

Тут повелел он собрать, отсюда до самого Рима,

Всех докторов знаменитых, и все обрекли его на смерть;

Выслушал все мой отец и понял недуг тот опасный.

"И омрачился печалью отец мой и молвил: "Великий,

Добрый мой государь, я отдал бы - о! как охотно! -

Жизнь свою, если бы мог спасти вас этим от смерти!

Впрочем, дайте взглянуть мне в стекло на вашу урину."

Тотчас отцовскому слову внял ваш родитель, но только

Чувствовал страшную боль - ему становилось все хуже.

Вот на зеркальной раме все это в лицах стояло,

КЮк ваш славный родитель внезапно тогда излечился.

Но отец мой промолвил: "Хотите вы излечиться,

Тотчас, немедля, решитесь скушать волчью печенку;

Только волк этот семи лет быть должен, ни меньше, ни больше.

НХчего тут ужь скупиться, не то вам смерть угрожает.

Кровью окрашена ваша вода, решайтесь скорее!"

"Волк стоял средь придворных и с трепетом слушал все это.

Вашь родитель волку промолвил: "Вы поняли, сударь?

Я надеюсь, что вы охотно мне печень даете.

Для моего исцеленья." Волк же на это ответил:

"Я по пятому году! вам она не поможет!"

"Полно-те вздор говорить!" отец мой промолвил: "Не вижу

В этом помехи я, право; впрочем, по печени вашей

Я тотчас же увижу, годится ль она нам." И в кухню

Волка позвали, и печень его оказалася годной.

Ваш родитель глотнул ее целиком, и тотчас же

Боль его уменьшилась и он совсем исцелился.

Он в благодарность отцу диплом на ученую степень

Дал и велел его числить придворным врачом и хирургом.

"С-этих-пор мой отец был неразлучен с монархом.

Ваш родитель потом ему подарил - мне известно

Это наверно - чудесный браслет золотой и богатый,

Красный барет, чтоб носить его при дворе перед всеми;

ДА, он в чести' и почете тогда при дворе находился!

С сыном его ужь не то; теперь от него отвернулись,

И об отцовских заслугах ужь более вовсе не помнят...

Алчных плутов теперь в чины возводят и только

О корысти хлопочут они, а право и мудрость

Могут в тени оставаться. Лакеи в барство полезли

И плечами своими за них отдувается бедный.

Выйдет пройдоха в чины и смотришь ужь бьет, притесняет

Выгоду лишь норовит он выжать из всех обстоятельств.

Много найдется здесь знатных такого покроя. Не внемлют

Ни моленьям, ни просьбам они, когда им подарков

Не несут вместе с ними; только всем и толкуют:

Денег, денег несите! в первoй, другой раз и в третий. (*)

(*) Как на аукционах.

"Эти жадные волки себе загребать лишь умеют

Лучший кусок, а когда прийдется им малость какую

Дать для спасенья монарху, они на попятный двор идут.

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

Что в вашем детстве случилось, про то вы конечно забыли;

Я жь хорошо это помню, как-будто вчера все и было.

Это по воле отца все врезано было на раму.

Драгоценные камни ее украшали чудесно.

"

"Рейнеке"! молвил король: "я понял смысл твоей речи,

Выслушал все со вниманьем, что ты теперь расказал нам.

Если отец твой и был при нашем дворе в такой славе,

Столько услуг оказал нам, то это давным-давно было.

Я ничего не запомню, даже об этом никто мне,

Не говорил никогда. О ваших проказах, напротив,

Уши мне прожужжали, везде вы замешаны вечно,

Так говорят мне, по-крайней-мере; и если клевещут

Все на вас, Рейнеке, если все это прошлые сказки,

То почемужь никогда про вас и добра я не слышу?"

"Мудрый монарх мой!" ответил хитрец: "позвольте же с вами

Мне теперь объясниться, так как я в деле замешан.

Сам я вам много услуг оказал... Не думаю во все

Этим я вас попрекать; избави Боже! я знаю,

Долг мне велит вам служить по силе и средствам. Вы верно

Сами еще не забыли, кЮк мне удалось с Изегримом

Раз свинью затравить; вдвоем мы ее одолели.

Грустный, пришли вы тогда к нам и нам сказали обоим,

Что королева за вами следом идет и что еслиб

Вам бы в нужде тот помог. Поделитесь со мною добычей,

Молвили нам вы тогда. Изегрим, правда, ответил

"Да" вам, да только сквозь зубы и с сердцем он что-то ворчал все -

Что нибудь злое должно быть. Я же, напротив, сказал вам:

Милости просим, за честь себе мы это поставим.

Кто же к разделу добычи приступит? - Волк, вы сказали.

Изегрим тут просиял и тотчас делить стал добычу,

Так, как привык он делиться, без стыда и зазора,

Четверть вам оторвал он, четверть вашей супруге,

Сам завладел половиной и стал пожирать ее жадно;

Мне же, кроме ушей, дал нос, да еще половинку

Легких; все жь остальное - вы видели сами - себе он

ЗЮбрал. Немного он нам тогда показал безкорыстья.

Сами тогда вы узнали! Свою часть вы скушали скоро,

Но, как заметил я, вовсе вы не насытились; волк же

Будто того и не видит, жрет-себе, чавкает страшно,

А на вас и не смотрит..........................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

Тут я промолвил: "позвольте пойдти мне; я наверно добуду

С ним кое-что, государь." Вы мною остались довольны.

Изегрим вел себя глупо тогда......................................

...........................................Но я понукал его к ловле,

И затравили вдвоем мы телёнка! вы любите, знаю,

Кушанье сочное это. И точно был жирен теленок;

С видом довольным, с улыбкой вы много лестных похвал мне

Тут насказали; что я в час нужды хороший поставщик,

Что на посылки гожусь я, и тут же прибавили: "Ну-ка,

Начинай же делить телёнка", и вот я ответил:

"Вам половина, король мой, королеве другая;

Внутренность, как то: печенка, легкия, сердце даю я

По справедливости вашим деткам; себе назначаю

Ноги, их страстно люблю я сосать, а голову волку

"

Речь мою услыхав, вы возразили: "Скажи мне,

Кто научил тебя так умно и верно делиться?

Иль при дворе ты служил? Хотелось бы право знать это."

Тут я ответил............................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

....................................................................................

Видите ль, царь мой, я часто полезен был вам и услужлив.

Все чем я обладаю и что добыть мне удастся,

Все посвящаю я вам с королевой; и многоли, мало ль,

Все вам бСльшую часть отдам я, поверьте. Когда же

Вспомните вы о свинье, о теленке, увидите сами

На какой стороне была настоящая верность.

Да и возможно ли волка в уровень ставить со мною?

И притесняет он всех. Не очень и выгоды ваши

Он наблюдает; скорее своим услужить норовит он.

Только его да медведя и слушают все боязливо,

Между-тем всякий глумится над речью Рейнеке-Ли'са.

"Правда, меня обвиняют, и я готов стать к ответу,

Мне оправдать себя должно, и потому говорю я:

Если здесь кто на меня показывать хочет, то смело

Пусть выходит теперь, свидетелей честных представит,

Пусть говорит всенародно, и в следствие грамматы судной,

Пусть оставляет в залог ухо, жизнь и именье;

То же ставлю и я, когда проиграть мне случится.

Искони суд так велся - так пусть и теперь тАк ведется.

Пусть все дело в суде решится по совести, правде;

Будет ли за или против там говориться - пусть в книгу

Судную так и заносят; я требовать этого в праве!"

"Будь что будет!" промолвил король: "что касается права,

Я на него посягать не намерен, все будет по правде.

ДА, велико подозренье, что был ты участником в смерти

Бедного, честного Лампе; любил я этого зайца:

Как его голову вдруг в котомке твоей принесли мне:

Но ты будешь судиться, и правда выйдет наружу.

Я же с своей стороны прощаю все Рейнеке-Ли'су:

Он мне верой и правдой служил в тяжелое время.

Если жалобы кто на Ли'са имеет, пусть выйдет;

Пусть свидетелей верных поставит и будет судиться.

С Ли'сом честным порядком: он здесь на лицо перед всеми."

"Благодарю вас, монарх мой! растроганный Рейнеке молвил.

Каждый у вас обретает право и блого закона.

Только позвольте уверить мне вас, с какою печалью

В сердце я Лампе с Беллином к вам отпускал; я как-будто

Что-то предчувствовал; право, я нежно любил их обоих".

Так нанизывал ловко Ли'с слова и рассказы.

Каждый верил ему; так превосходно умел он

Описать перед всеми свои драгоценные вещи;

Так он рассказывал важно, что всем показалось то правдой.

Даже начали все его утешать. И вот так-то

Он короля обманул. Король о кладе лишь думал...

Им овладеть он желал и Ли'су примолвил с улыбкой:

"Успокойтесь, мой друг, ужь мы вас отправим за кладом,

Будете ездить везде - мы сделаем все, что возможно;

Если вам помощь нужна, скажите, мы к вашим услугам."

"Я с благодарностью" молвил Рейнеке-Лис "принимаю

Милость вашу, король мой; ваши слова воскрешают

Мой подавленный дух - я снова питаю надежду.

Кражу, убийство карать есть высшее ваше призванье.

Дело мне кажется темным, но правда выйдет наружу,

Сильно надеюсь на это, ночи и дни буду ездить,

Буду спрашивать всех - и вещи, надеюсь, найдутся.

Если узнЮю дорогой, где оне кроются, если

Мне не под силу прийдется добыть самому их, то помощь

Вы мне тогда подадите, и нам наверно удастся.

И когда вам доставлю свои драгоценные вещи,

Может-быть, будет и мне за труд и почет и награда,

"

И королю было это слушать приятно и даже

Он поддакивал Ли'су: так речь свою сплел тот искусно.

Все сочувствовать стали, и верить ему; и он снова

Мог идти куда хочет без всякого ведома, спроса.

Молвил: "Великий король! Так снова вы верите вору,

Что вас обманывал дважды и трижды. Все мы дивимся!

Или не видите вы, что плут обманул вас, а нам всем

Просто вредить только хочет? В жизнь он правды не скажет,

Но от меня увернуться не так-то легко ему будет!

Я докажу вам, что он естественный плут и мерзавец.

Знаю я три преступленья за ним; не уйдет он, и еслиб

Даже сразиться пришлось нам обоим. Свидетелей честных

Станут, положим, они в суде говорить, да что проку

Выйдет из этого? Все он повернет, как захочет.

Если жь нельзя их съискать, то также нельзя душегубцу,

Я на всех здесь сошлюсь, разбойничать, грабить позволить?

Сам на всякого с гору, каждый боится последствий.

Сами вы то испытали и все хорошо это знают.

Но теперь у меня он в руках, увернуться не может,

Должен со мной он судиться, пусть держится только покрепче."