Фауст.
2. За городскими воротами

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фауст. 2. За городскими воротами (старая орфография)

За городскими воротами.

Толпа гуляющого народа разных сословий.

Несколько подмастерьев. Куда вы там? Каким путем?

Другие. Да мы на мельницу идем.

Первые. А что бы на воды? И то бы не мешало.

Один из подмастерьев. В охотный двор бы заглянуть.

Другой. Нет, мне туда наскучил путь.

Оба. А ты куда?

Третий. Куда попало.

Четвертый. В Бургдорф бы нам, ребята, завернуть.

Пятый. Кой чорт ведет тебя туда?

Четвертый

И красных девушек, и пива хоть куда,

И драку первого разбора.

Пятый. Уж зададут тебе урок!

Затылок чешется; тебе бы где подраться!

Туда я больше не ходок.

Служанка. Пойду назад; мне не зачем таскаться.

Другая. Мы их у тополей найдем.

Первая. А мне зачем? И что мне в нем?

С тобой он пляску начинает,

Тебя голубит и ласкает;

Какое дело мне до вас?

Другая. Да подожди-же! Ах, ты Боже!

Сюда придут они сейчас.

С ним и кудлашка будет тоже.

Школьник. Чорт-девки! Как оне бегут!

На штуки я великий плут;

Дадим мы им лихую взгонку!

Люблю я братец, как дурак,

Красоток, пиво и табак!

Горож. Смотри-ка, с дурами какими

Они связались! Как не грех!

Мы, кажется, получше тех,

А шалуны бегут за ними.

Второй школьник (первому). Не худо здесь остаться нам.

Смотри-ка, красавицы какие!

Моя соседка тоже там,

Мы с ней приятели большие.

Оне шажком себе идут

И верно нас с собой возьмут.

Первый. Нет, мне не понутру нарядная девица!

Скорей! Не то - ведь дичь уйдет!

На ласки в праздник мастерица.

Горожанин. Мне новый бургомистер не под стать.

Что день, то дерзости! И как он это смеет!

Ведь так у нас ему не сдобровать;

О пользах города он вовсе не радеет.

Ну, с ними право нет пути!

Все та же дрянь, уж как не дуйся!

Все только подати плати,

Да ниже кланяйся и пуще повинуйся!

Нищий (поет). Господа мои честные,

Щеголихи молодые,

Доля нищого тяжка!

Светлый праздник вам сегодня;

Пожалейте старика

Ради праздника Господня!

Другой горожанин. В воскресный день люблю я разговоры

Там, слышишь, в Турции война,

Народ беснуется, дерется

И бой шумит и кровь реками льется;

Стоишь себе спокойно у окна,

Стаканчик свой тихонько допиваешь

И лодки пестрые глазами провожаешь;

А вечерком пойдешь себе домой,

Благословляя мир спокойною душой.

Третий. Да, в Турции, сосед, мне нравится война;

Пускай их режутся; в газетах прочитаем!

Пускай мутит их сатана,

А мы по-старому все в мире поживаем.

Старуха, (горожанкам). Вишь, как

Разряжены! как не влюбиться в вас!

Вы что-то смотрите, голубушки, спесиво!

Чего вам хочется, все это есть у нас,

Горожанка. Скорей уйдем от ведьмы прочь!

Чтоб я на улице с ней тарабарить стала!

Однако, жениха в андреевскую ночь.

Она мне славно показала.

Другая. Мне тоже; нечего сказать.

Военный! Молодец! Я по уши влюбилась,

Ищу везде, да что-то не видать!

Я целый год по нем томилась.

Солдаты. Башни крутые,

За крепкой стеною,

Девы молодые

С улыбкой живою,--

Славная плата,

За подвиг солдата,

За славную брань.

Свахой пред нами

Сватала радость,

Смерть зашумела.

Вот заштурмуем!

Все нас боятся!

Крепость, красотки,

Все преклонятся!

Славная плата

Нас наградит;

Солдат без оглядки

В поле летит.

Фауст. Вагнер.

Фауст. Вестником неба весна прилетела;

Растаяли льдины на светлых реках;

Весне уступая, зима присмирела

И ищет приюта на снежных горах.

И только порою под ветром взыграет,

Безсильную льдину с утеса пошлет,

И раннюю зелень на миг покрывает,

И вновь на суровых вершинах заснет.

Все жизнию дышет, растет и кипит.

Цветы лишь не вскрылись под ранней весною,

Их в пестрых нарядах толпа заменит.

В роскошной одежде природа пред нами!

Ты видишь ли город с этих высот?

Как весело люди выходят толпами,

Шумя и пестрея, из тесных ворот!

И любо им; все веселятся сегодня.

Всем светят забавы и радость любви.

То праздничный день: воскресенье Господне!

Но вместе с ним сами воскресли они,

Воскресли, возстали от жизни бездушной,

От мелких забот, ежедневных трудов.

Из тесных улиц, из хижины душной,

Из древняго храма, из хладных гробов.

Смотри, как шумно толпа разбежалась!

Тот бросился в поле, тот в сад полетел.

Ладья на реке за ладьей показалась

И гордый поток под веслом зашумел.

Пестрою лентой проходит толпа.

Вот это их небо! оно перед нами!

Их жизнь беззаботна, их радость слепа.

Радость и горе проходят над веком

Любо с толпою по морю плыть!

Мне любо с ней вместе быть человеком!

Я только здесь им могу еще быть!

Вагнер. Когда с тобой я прогуляюсь,

И почесть в том, и выгода моя;

Но одному здесь быть я, право, не решаюсь,

Всю эту чернь страх ненавижу я.

С толпою я душой не породнился.

Они шумят, и пляшут, и ревут,

Как-будто в них лукавый поселился --

И вот они забавой что зовут!

Народ под липой (Пляска и песни.).

Как ленты, куртку и венок

Народ им любовался.

Толпа под липу собралась,

И с криком в пляске понеслась.

Юхге! Юхге!

Юхгейза! гейза! ге!

Звук скрипки раздавался.

Пристал к толпе и пастушок

И вдруг красотку прямо в бок

Задел он локтем живо;

А девка смотрит на него

И молвит: это не умно!

Юхге! Юхге!

Юхгейза! гейза! ге!

И право не учтиво!

Но он красотку стал ласкать

И так пустился с ней плясать,

Что юбка подымалась.

Пора от пляски отдохнуть

И локоть к локтю, грудь на грудь!

Юхгейза! гейза! ге!

Она к нему прижалась!

Нельзя нам бедным верить вам;

Как часто вы клялися нам,

А все-таки смеялись!

Но он ей шепчет на ушко,

А из-под липы далеко

Юхге! Юхге!

Юхгейза! гейза! ге!

Все крики раздавались.

Старик. Приятно милость нам твою

Сегодня видеть между нас;

Мудрец толпой не пренебрег

И вышел к ней на этот раз.

Прими же полный кубок сей!

Дай Бог, чтобы для новых сил,

Для новых радостных трудов

Тебя напиток укрепил!

Ты прожил здесь в краю родном!

Фауст. Спасибо, добрые друзья!

Всех благ и вам желаю я!

(Народ собирается около него в кружок).

Старик. Да, в добрый час, в угоду нам

Ты в светлый день нас посетил.

Когда и прежде в черный год

Ты нам-же помощь приносил.

Ты оглянись: их много здесь,

Кого отец покойный твой,

В чуму, в годину страшных бед

Спасал от смерти роковой.

В больницы юношей тогда

Входил ты тоже вместе с ним --

И много умерло людей;

И многих нет - ты невредим!

Кто спас тогда от смерти нас,

Того Спаситель свыше спас!

Народ

Тебя Господь благословит!

Фауст. Хвала тому, кто правит там,

Кто нас и учит и хранит.

(Уходит с Вагнером).

Вагнер. Великий муж! как лестно для тебя

Народа шумного слепое поклоненье!

Блажен, кто приберег на долю для себя

За тяжкий труд вознагражденье!

Везде толпа к тебе валит,

Отец малюток призывает,

Вмиг пляска отойдет и скрипка замолчит

И шапки с головы на воздух чернь кидает.

Ты только подошел к рядам,

Толпа навстречу прибежала;

Как перед образом, она к твоим ногам

Чуть на колени не упала.

Фауст. Присядем там на камне том,

Где часто я задумчиво садился

В тоске убийственной томился.

Крепимый верою святой,

Богат надеждой и мечтами,

Я думал выстрадать молитвой и слезами

Конец заразы роковой.

Их ласки душу уязвили,

В насмешку мне их похвала!

Мучительных венцов за грешные дела

Ни я, ни мой отец от них не заслужили!

Отец мой, темный человек,

Судил по-своему, по собственной методе,

О тайнах бытия, о жизни и природе,

И честным образом трудился целый век.

Он в темном обществе адептов

Своей норы не покидал

И из безчисленных рецептов

Свои лекарства извлекал.

Там лилию в растворе тепловатом

Они со львом случали красноватым;

Из чаши в чашу гнали их.

Тогда царица молодая,

Цветами пестрыми блистая,

Явясь на дне в сосуде том,

Для нас служила образцом.

Вот наши зелия! больные умирали,

Никто не спрашивал у нас,

Кого спасли мы в смертный час;

Мы хуже мора убивали

Хваленым действием соков

Толпу доверчивых глупцов.

Я бедных сам поил мучительной отравой;

Мои больные в гроб слегли;

А здесь меня-же возвели

И тщетной величали славой!

Вагнер. Зачем печали предаваться?

Довольно с нас, честным трудом,

Науку, данную отцом,

Ты знания отца, как юноша, почтешь,

Ты от него их принимаешь;

Когда-же, возмужав, ты сам их возвышаешь,

Так сына может-быть до цели доведешь.

Фауст. Надеждами живут ничтожные умы!

Мы в бездне суетной неправды погибаем.

Нам нужно то, чего не знаем мы,

Не нужно то, что мы давно уж знаем.

Но пусть печаль не отравит

Минуты сладостной унылыми мечтами!

Смотри, как там над бедными домами

Заря вечерняя горит.

Еще на миг - и тихо исчезает,

Но там вдали роскошнее взойдет

И новой жизнию взыграет

Её торжественный полет.

О, дайте крылья мне! за яркими следами

Я проложу себе огнистый новый путь!

Нет, мне не суждено под светлыми лучами

Увидеть мирные долины

И сладко шепчущий ручей,

И озаренные вершины

В роскошном пламени огней!

О, еслибы я мог над дикими скалами,

Не ведая границ, носиться под зарей

И изумленными очами

Увидеть море под собой!

Светило пышное в тумане исчезает,

За ним стремится грудь моя;

Немым желанием душа моя пылает,

Упиться светом жажду я.

За мной глухая ночь, а день передо мною,

Здесь небо над главой, там море под стопою.

Напрасный сон, пока заря блеснет

В последний раз над темными горами!

Кто укрепит телесными крылами

Мечты сомнительный полет!

Но этот мир для нас так тесен;

Когда при звуке резвых песен

Пред нами жавронок вспорхнет,

Когда орел, взмахнув крылами,

С гнезда высокого взлетит,

И стая журавлей веселыми рядами

К далекой родине спешит!

Вагнер. И на меня порою дурь находит,

Но этих странностей я от роду не знал;

Дремучий лес хандру наводит,

Быть птичкой я бы не желал..

Иные радости нас тоже увлекают

От книги к книге, от листа к листу

И ночи зимния собою украшают,

Влагая в голову роскошную мечту.

А если редкая скрижаль мне попадется.

Я будто сам не свой, а сердце так и бьется!

Фауст. Ты испытал одно из этих двух стремлений:

Но ты другого не зови!

Живут в груди моей, горят в моей крови!

Одна любовию земною

Срослась с землей цепями бытия;

Другая светлою мечтою

Стремится к прадедам в небесные края.

Воздушный рой духов! тебя я призываю!

Веди меня от грустной жизни сей

В другую жизнь, к другому краю,

Для новых чувств, для пламенных страстей.

Волшебный самолет умчит крылами,

Как птичка легкая, на нем я полечу!

Его куплю богатыми дарами

И царской за него порфирой заплачу.

Вагнер. Не призывай таинственных видений,

В туманной области летящих над тобой!

Оне к нам тысячу мучений

Со всех сторон приносят за собой.

Оне от севера толпой к тебе несутся

С востока притекут и в грудь твою вопьются

И засухой дохнув, безумца истомят.

С полудня знойного пожары посылают

И пламенем главу твою сожгут.

От запада прохладу навевают,

Но в хлынувших волнах потопом набегут.

Лаская прихотям, оне в обман заводят,

Речами сладкими коварно обольстят,

Так кротки, так нежны, как будто с неба сходят,

А козни хитрые, лукавствуя, творят.

Пойдем! домой пора! туман у ног ложится;

На воздухе свежо - а дома отдохнешь.

Но что с тобой? стоит, не шевелится.

Да разскажи, чего ты ждешь?

Фауст. Смотри, там черный пес по гладкой степи рыщет,

Вагнер. Я вижу пуделя; но что же пользы в том?

Фауст. Зачем он здесь? кого он ищет?

И что за зверь таится в нем?

. Собака бедная далекими следами

Вослед за барином бежит.

Фауст. Смотри, спиральными сближался кругами,

Она все ближе к нам спешит.

Ты видишь-ли, как огненной чертою

Прорезал след её сгустившийся туман.

Вагнер. Я только пуделя заметил пред собою;

Все прочее оптический обман.

Фауст. Мне кажется, что я волшебными кругами

В магическую сеть невольно завлечен.

Вагнер. Он робко следует за нами.

Фауст. Как тесен круг! как близок он!

Вагнер. Ну, вот и пес! как он боится

И как ворчит! взгляни же на него;

Вот замахал хвостом, вот на спину ложится;

Собака - больше ничего!

Фауст

Вагнер. Пудель славный;

Остановись, собака ждет,

Зови, бежит наш пес забавный,

Кинь в воду что нибудь, он мигом принесет.

Какая славная снаровка!

Фауст. Ты прав; ума не видно в нем,

А все пустая дрессировка.

Вагнер. В уединении своем

Мудрец приучится к собаке верной;

Пускай побудет он с тобой.

Студентов школьник безпримерный,

Он стоит милости такой.