Фауст.
21. Вальпургиева ночь

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фауст. 21. Вальпургиева ночь (старая орфография)

ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ.

Гарц. Местность около Ширке и Вленд.

Фауст. Мефистофель,

Мефистофель. Не чувствуешь нужды ты в помеле?

А мне б козла, да подюжее.

Путем мы этим далеко еще от цели.

Фауст. Пока еще я свежим чувствую себя на собственных ногах,

С меня довольно палки суковатой.

Какая по льна сокращать дорогу?

По лабиринту долов пробираться,

Затем на кручу эту лезть, откуда

В кипеньи вечном- ключ стремится:

Вот наслаждение, - им сдобрены дорожки эти!

Уже весна в березах вьется,

Сосна, и та уж чувствует ее;

Неужли ж и на наши члены не подействует она?

Но чести, ничего, такого я, не ощущаю

И к теле у меня зима;

Хотелось мне бы снегу и морозу на пути.

Печально как, щербатым кругом,

Багряный всходит месяц, поздним пламенем горя,

И скверно светит так, что налетаешь

На каждом ты шагу на дерево иль на скалу.

Позволь блудящий огонек позвать!

Я нижу, вон один уж весело горит.

-- Эй, друг! нельзя ль тебя к нам пригласить?

Чего так попусту пылать?

Будь добр и и освети нам кверху!

Блуждающий огонек. Почтенья ради, я надеюсь, мне удастся

С природой легонькой моею сладить;

Но путь наш вкривь и вкось обычно.

Мефистофель. Ну, ну! Он вздумал людям подражать.

Иди ты, чорта ради, только прямо,

Блуждающий огонек.  Я вижу, вы хозяин здесь; охотно

Прилаживаться буду к вам; подумайте однако!

Гора помешана на волшебств сегодня,

И коль вам должен огонек блуждающий указывать дорогу,

Не нужно так уж точно все нам принимать.

Фауст, Мефистофель и блуждающий огонек.

(Поют поочередно.)

Вот мы, кажется, вступили

В область снов и волшебства.

Ты веди нас хорошенько

И поставь себе за честь.

Чтоб скорее мы пробрались

По местам пустынным этим!

Ты гляди, как ряд за рядом

Мимо движутся деревья.

Преклонились как утесы.

И носы у скал как длинны,

Как сопят они. как дуют!

Ручеек спешить и речка.

Что я слышу; шелест? песни?

Или вздох любви блаженной.

Дней небесных тех отзвучье?

Где любовь и где надежда!

Как сказанье дней минувших

Эхо вторить звукам тем.

Уху! шуху! слышно ближе;

Филин, корон, козодой,

И они не спят все разве?

Саламандры, что ль, в кустах там?

Длинноноги, толстобрюхи!

И, как змеи, корни вьются

Изо скал, да из песка,

Лезут путами чудными.

Чтоб спугнуть нас, наловить;

Из клубней их впрямь оживших

Словно плети у полипов

Лезут путника схватить!

Без числа во мху, в траве!

Светляки сплошною тучей,

Роем в воздухе несутся

И сбывают с толку нас.

Но стоим мы, что ль, скажи мне.

Или мы идем все дальше?

Все, мне кажется, кружится.

Все деревья, все утесы

Строят рожи, а блудящие огни-то,

Все их больше, все топорщатся они!

Мефистофель. Держись ты, не робея, мне за плащ!

Вот срединная вершина,

Где увидишь в изумленьи,

Как в горе Maммотт пылает,

Фауст. Вдоль по ущельям странно как мерцает

Неясное сиянье, как ни утренней заре,

И проникает в бездну --

Там пар клубится, там туманы тянут,

А здесь из чада дымки пламень светит;

То крадется он нитью топкой,

То бьет клюнем из-под земли;

Здесь вьется по долине он.

Переплетаясь сотней жил;

Там вдруг он в тесный уголок

Запропастится одиноко.

Невдалеке же блещут искры,

Как золотой разсыпанный песок.

Но вон, смотри! в свою всю высь

Зажглась скалистая стремнина!

Мефистофель. Да разве ж не роскошно свой дворец

Для праздника Маммонь наш освещает?

Кикое счастье, что ты видел эхо;

И чую уж неистовых гостей.

Фауст. Как бешено по воздуху невеста ветрова несется:

Мефистофель. За ребра старые скалы хватайся,

Не то снесет тебя и к этой бездне погребет.

Туманом сгущается ночь.

Послушай, трещит как к лесах!

Летят, всполошились совы.

Щеплются, слушай! колонны

Вечно зеленых дворцов:

Ломятся сучья, стонут могучие стволы.

Корни зевают, скрипят;

Страшно спутавшись в погром.

С кучу все нагромоздилось,

И в ущельях свищет ветер,

Пробирался сквозь груды!

Слышишь голоса ты там вверху?

И вблизи и вдалеке?

Ну, по всей теперь горе

Бешено несется пенье!

Хор ведьм.

Желто жнивье, посевы зелены.

Там собирается кагал великий.

А во главе сам Уриан сидит:

Так через пень, через колоду,

П.... ведьме, б... козел.

Голос. Летить старуха Баубо, одна,

На матерой свинье верхом.

Хор. Честь честью по заслугам!

Вперед, старуха! коноводом!

Свинья дюжа, кума верхом,

За нею следом ведьмы кучей.

Голос. Откуда держишь путь?

Голос. На Ильзенштейн!

В гнездо к сове там заглянула.

Такую парочку мне показала глаз!

Голос.

Чего так скоро скачешь?

Голос. Мне кожу содрала:

Смотри какие раны!

Хор ведьм Широк путек, длинна дорога.

И что за бешеный напор?

Скребет метла и колет вила,

Дитя задохлось, лопнет мать!

Колдуны. Полухор. Ползем мы, как улитка с своим домом.

А впереди все бабы,

Ведь на дом к злому коль идти,

Вперед у бабы тысяча шагов.

Другой полухор. По нашему не очень так:

Для бабы тысяча шагов,

Но, как она не торопясь.

В один скачок мущина там.

Голос (вверху). Идем, идем! вы, с озера в скалах!

Голос (снизу). Хотелось с вами б кверху нам.

Но и безплодны вечно!

Оба хора. Стих ветер, прочь бежит звезда,

Охотно прячется и месяц тусклый;

Несется вихрем хор волшебный

И брызжет тысячами искр.

Голос (снизу). Стойте! стойте!

Голос (сверху). Кто из разселины кричит там?

Голос (книзу). Меня с собой возьмите вы!

И триста лет уже взбираюсь,

Добраться до вершины не могу.

Мне б со своими быть хотелось!

Оба хора. Несет метла, несет и палка,

Несут и вилы, и козел;

Сегодня вверх кто не изберется,

На век погибший человек.

(внизу). Давно я сзади ковыляю;

Другия все уж как далеко!

Мне дома у себя покоя нет,

И здесь я до него никак не доберусь.

Хор ведьм. Дает нам, ведьмам, храбрость зелье.

Ветошка каждая нам парус,

Корыто каждое корабль;

Ввек не летать, кол не сегодня.

Оба хора. Когда потянем вкруг вершины мы.

Вы у земли держитесь,

Укройте вдоль и вширь поляну

Своим ни ведьминым кагалом!

(Оне опускаются на землю).

Мефистофель. Толпятся, толкутся, шумят и трещать.

Болтают, шипит, крутятся, несутся.

И светятся, искрятся, жгутся, воняют --

Плотней ко мне, а то сейчас нас разлучат.

Ты где?

Фауст (вдалеке). Я здесь!

Мефистофель. Как, оттесняли уж туда?

Вступить в хозяйския права придется. Челядь

Сладчайшая, дорогу! Барин сам, Воланд идет!

Сюда, хватайся, доктор, за меня! И вот теперь, давай.

Из этой толкотни мы выберемся сразу;

Уж это через-чур и нашему-то брату.

Там что-то рядом светится совсем особым светом.

Меня в кусты те тянет что-то:

Идем, идем, шмыгнем туда!

Фауст. О, дух противоречья! Действуй ты! веди меня!

Но думается мне, умно уж это очень;

В Вальпургиеву ночь на Брокен держим путь.

Чтоб там искать уединенья!

Мефистофель.

Веселый в сборе клуб: в делишках малых

Одним ты не останешься никак.

Фауст. Все ж ни верху б я лучше быть желал.

Уж вижу я, огонь пылает, дым клубится;

Толпа там к злому тянет;

Тут ни одна должна загадка разрешиться.

Мефистофель. Но и завяжется загадка не одна

Оставь большой ты свет гудеть себе;

Подомовинчаем в тиши мы здесь.

Уже ведь давно так завелось.

Что средь большого света мастерятся малые мирки!

Вон вижу ведьмочек я молодых, не прибранных, нагих.

И старых, поприкрывшихся умненько.

Приветливее будьте вы, хоть для меня!

Труд не велик, забавы много.

Звучат, я слышу, словно инструменты --

Трезвон проклятый! Надо привыкать к нему.

Я подойду, введу тебя

И вновь разодолжу.

Что скажешь, друг? Не малое пространство!

Ты только посмотри, конец едва увидишь.

Огней горит в один ряд сотня;

Болтают, пляшут, парят, любят, пьют:

Скажи-ка, ну: и что, и где найдешь ты лучше?

Фауст. Теперь, чтоб нам себя внести,

Объявишься ты колдуном иль чортом?

Мефистофель. Хоть очень я привык к инкогнито.

Но в дни gala показывать свой орден надо.

Подвязки я не удостоен,

А лошадиное копыто здесь в почете, ко двору.

Улитку видишь, вон? Сюда она ползет,

Своим ощупываньем зрячим

Она во мне пронюхала уж что-то!

Когда б и захотел, здесь от себя мне не отречься!

Я сват, а ты жених.

(К кой к кому из сидящих у потухающих углей)

Вы пожилые господа, что делаете туг мы, на краю?

Вот похвалил бы я, коль нас нашел на самой бы середке

Средь бражничанья и задора молодого:

Одним довольно каждому сидеть и дома.

Генерал. Кто станет доверять народам.

Как много он для них ни сделал?

Ведь у народа, что у женщин.

На первом месте молодеж!

Министр. От настоящого пути теперь далеко слишком все;

Хвалю я добрых стариков,

Как в нас значенье все, конечно, было.

Тогда впрямь время было золотое.

Parvenu. Ума у нас хватало тоже; часто

Мы делали, чего б не подобало:

И именно ю что упрочить мы хотели.

Автор. Теперь кто книгу станет вообще читать

С умеренно толковым содержаньем!

А что до милой молодежи - ввек

Она так нос еще не задирала.

Мефистофель. (являясь вдруг очень старым). Я чувствую, к дню судному созрел народ.

Так как в последний раз я к ведьмам на гору забираюсь;

И так как мой боченок замутился,

То уж идет и свет на склон.

Ведьма торговка. Вы, господа, не проходите мимо

И случая не упускайте вы:

Вниманье на товар мой обратите!

Тут много всякого добра,

И все же в лавочке моей.

Которой нет подобной на земле,

Нет ничего такого, что хоть раз

Кинжала нет, с которого бы крови не лилось,

Нет кубка, из которого не излилось бы в тело,

Здоровое совсем, горячого и пожирающого яда;

Нет украшения, чтоб женщины не искусило,

Достойнейшей любви; меча, который бы союза не нарушил

Иль сзади б не пронзил противника насквозь.

Мефистофель. Кума-сударыня, смекаешь плохо времена ты.

Случилось - сделано! Что сделано - случилось!

На новости ты налегай!

Нас привлекают новости одне.

Фауст, Не потерять бы только голову мне тут!

Ну, ярмарка, уж нечего сказать!

Мефистофель. Крутить все - тянет кверху;

Ты двинул, думаешь ас, двинули тебя!

Фауст. А это кто ж?

Мефистофель.

Лилита это

Фауст. Кто?

Мефистофель. Адама первая жена.

Ты берегись её волос роскошных,

Красы единственной, которою она кичится:

Коль подберется с ним к молодцу она.

То выпустит его не так-то скоро.

Фауст. Вон две сидят, старуха с молодой;

Оне уж понапрыгались исправно!

Мефистофель. Сегодня устали тут нет:

Сейчас вот затанцуют вновь!

Идем, и приударим!

Фауст (танцуя с молодой). Мне снился раз прекрасный сон:

Два чудных яблока блестели;

Прельстился, влез я на нее.

Красавица. До Яблочков охочи вы

И с рая самого еще.

Какая радость для меня.

Что яблочки есть и в моем саду.

Мефистофель. (танцуя со старухой). Мне снился раз безпутный сон:

С расщелиною дерево я видел,

У дерева была - - ;

Хоть - , а все ж мне нравилась она.

Старуха. Усерднейший поклон мой, рыцарь

С копытом лошадиным!

Держи ты - наготове,

Коль не гнушаешься.

Проктофантасмист. Народ проклятый, что вы позволяете себе?

Вам разве не доказано давно,

Что никогда дух на ногах заправских не стоит?

Красавица (танцуя). Тому что на балу на нашем надо?

Фауст (танцуя). О, тот везде поспел,

Другие вот танцуют взвесить это должен он.

Коль наболтать о каждом шаге он не может,

То шага этого как будто бы и не бывало.

Всего же больше злит его, как только мы вперед пойдем.

Вот если б пожелали вы в кругу вертеться так же.

Как в старой мельнице своей портится он,

То похвалил бы вас, пожалуй --

Особенно ж, когда б вы на поклон к нему дошли.

Проктофантасмист. Все тут еще вы! Нет неслыханное дело!

Исчезните ж! Ведь просветили мы!

Отродье чортово не хочет правил знать.

Мы стали так умны - а в Тегеле все нечист водится

Уж я ль над чисткою фантазии не потрудился! [еще.

Все чистой не становится она: послы хинное дело!

Красавица.

Проктофантасмист. Вам, духом, и в лицо скажу:

Я деспотизма духа не терплю;

К нему мой дух не в состояньи прибегать.

(Танцеват продолжают.)

Сегодня, вижу, мне ничто не хочет удаваться;

Но все же я отправлюсь в путь с другими,

И шага я последняго надень-" но сделать,

Не одолев чертей и стихотворцев.

Мефистофель. Он в лужу нот усядется сейчас:

Его майора это душу отводить:

Когда ж на з... его пиявки попируют.

Излечится от духов и от духа он!

(К Фаусту, переставшему танцовать.)

А девушку-красавицу чего бросаешь ты,

Что мило так тебе, танцуя, подпевала?

Фауст. Ах, среди пенья изо рта у ней

Прыгнул мышонок красный.

Как быть должно! Значения большого этому не придается;

Довольно и того, что мышь не серая была.

Кому до этого какое дело в час приволья?

Фауст. Потом я увидал --

Мефистофель. Что?

Фауст. Видишь ты, Мефисто, вдалеке.

Вон, одиноко, бледное прекрасное дитя стоит?

Чуть движется она, идет

На скованных ногах как будто;

Признаться должен, мне сдастся,

На Гретхен добрую она похожа.

Мефистофель. Оставь в покое это! Тут никто добра не жди.

Исполнен чар сей образ, бездыханен, идол он.

С ним встретиться нехорошо;

Оцепенелый взор кровь человека цепенить.

Его он чуть не в камень обращает;

Фауст. Нет, это, право, мертвеца глаза

Что не были рукою любящей закрыты.

То - грудь, что открывала Гретхен мне.

То - тело милое, которым наслаждался я!

Мефистофель. То чары, о, податливый глупец!

Ведь каждому она возлюбленной является его.

Фауст. Что за восторг! Какая мука!

От взгляда этого я оторваться не могу.

Как странно, что убранством шеи той прелестной

Один единственный шнурочек красный служит.

Не толще лезвия ножа!

Мефистофель. Да, правда, вижу;

Под мышкой также может голову она носить,

Ведь ей Персей отсек ее.--

И все-то обольщать себя охота!

Как в Пратере - такое ж там веселье;

И, если не морочат и меня,

Театр я настоящий вижу.

А что дается тут?

Servibilis. Сейчас опять начнут.

И пьесу новую, последнюю уж из семи:

Давать их столько здесь в обычае всегда.

И дилетант ее писал.

И дилетанты же играют.

Простите, господа, коль я исчезну

Подилетантствовать - им занавес поднять.

Мефистофель. На Блоксборге вас находя, я нахожу.