Фауст.
Вторая часть. Действие четвертое

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Фауст. Вторая часть. Действие четвертое (старая орфография)

Действие четвертое.

ВЫСОКИЯ ГОРЫ.

Могучия, зубчатые горные вершины. Облако подплывает, растягивается, опускается на лежащий впереди выступ и разделяется. Фауст выxодит из него.

Фауст.

Над бездною, у ног моих зияющей.

Вступил я твердо на вершину горную

И разстаюся с самолетом-облаком,

Чрез горы и чрез море в выси светлые

Меня домчавшим. Тихо, тихо стелется

Оно, не расплываясь, будто катится

К востоку все, и око удивленное

Глядит за ним, глядит - не налюбуется:

То вплавь пойдет, то клубом, то расцветится,

То вживе обернется... Нет, не грежу я!

На пышном ложе, в блеске распростертая.

Богиня мне является прекрасная.

Юнона ль это? Леда ли? Елена ли?

Величественным мне кивает манием --

На западе почила, точно горная

Вершина дальняя, - и в ней как в зеркале

Смысл прошлых дней, блистая, отражается...

Но нежной, светлой мглою я объят опять,

Ласкающей мой ум и дух живительно;

И эта мгла встает легко и трепетно

И образы приемлет... Призрак сладостный!

Не юношески ль раннее то счастие,

Утраченное, сердцем позабытое?

Из глубей сердца тайных все, что скоплено

Душой, - вновь оживает! Легкокрылая

Любовь зари весенней воскрешает мне

Взгляд, быстро брошенный и полупонятый,

Что всех сокровищ мира драгоценнее...

Как красота душевная, - тот светлый лик

Не исчезает, но поднялся к небу он

И часть меня прекраснейшую взял с собой.

Сапог-скороход ступает, за ним другой

спускается с них, сапоги-споро ходы шагают далее.

Мефистофель.

Вот так прогулка! Здравствуй! Что ты

Нахмурен так? Что за заботы

Тебя ведут сюда? Здесь серо и темно,

И бездны ширятся без краю;

Я это место очень знаю:

Здесь прежде было ада дно.

Фауст.

На все есть у тебя безсмысленный рассказ;

Тебе всегда и всюду сказку надо.

Мефистофель (серьезно).

Когда Господь. - за что, я знаю, - нас

Из воздуха погнал в пучины ада,

В средину самую геенны, где

Огонь кипел предвечный и центральный, --

Мы очутилися в излишней теплоте

И в тесноте, уж черезчур печальной.

Тут черти все собрались дуть,

Ад весь наполнился несносной вонью серной

В смеси с кислотами - и то-то уж был газ!

И хоть кора земли толста чрезмерно,

Но и она с напору затряслась.

Тут изменилось все: что дном служило в яме,

То стало гордою, высокою горой.

На этом проявилося впервой

Уменье наше - все ворочать вверх ногами.

Тогда-то из тюрьмы натопленной своей

Мы вырваться сумели на свободу.

Все это - тайна для людей

И лишь чрез много лет откроется народу.

(Ефес. 6, 12)

Фауст.

Ты это говорить, а масса гор сама.

В сознании достоинства, нема.

Я не желаю знать, зачем она, откуда

Произошла она и как она взялась.

Когда сама в себе природа зачалась,

То округлила пиар земной она без чуда;

И на горе гора, и на скале скала;

И цепь холмов она так мягко провела,

Смягчив их красотой долины; --

Потом все зацвело, зазеленело в них,

И не было чудес тут никаких.

Мефистофель.

Да, да, мечтайте так! Пусть все тут ясно вам,

Но думает не так, кто был при этом сам.

Я помню: бездна вся кипела

И пламенный поток по камням клокотал;

Молоха молот грозного стучал

И кверху туча искр летела.

А почему обломками от скал

Покрыт весь край окружный?

Кто это мне явленье объяснит?

Не скажет ничего философ недосужный;

Лежит скала, - и пусть себе лежит!

Тут стали мы втупик, себе и всем на стыд.

А вот, глядишь, у меньшей братьи

Постигли истину они давным давно:

Все это - чудо, мол, и чортом свершено.

Крестьянин видит много повсеместно

И пальцев чортовых, и чортовых камней.

Фауст.

А ведь послушать интересно,

Каков взгляд на природу у чертей.

Мефистофель.

По мне, пускай жила б природа как хотела.

Но надо честь отдать и чорту; вот в чем дело!

Кому ж великое свершать, коли не нам!

Шум, мощь животная - величья признак верный:

Что правду молвил я, то подтвердишь ты сам.

Работой нашею ты упоен безмерно,

Сознайся в этом мне, мой друг.

Ведь с этой высоты привольной

Все царства мира ты с их славой видишь вкруг

(Матф. 4).

Величья полон здесь твой дух,

Всегда и всюду недовольный.

Фауст.

Что - угадай!

Мефистофель.

О, тотчас, что угодно!

Коснись меня, я пункт многонародный

Себе в столицу б выбрал; в суетне

Толпа кишит там в безпорядке;

Ряд улиц узеньких, площадки,

На рынке репа, редька, лук,

На полках мясо, а вокруг

Мух легион летает целый...

Тут много вони, много дела!

Там плац, проспектов пышных ряд,

Что о величьи говорят;

А там подальше, от ворот

Предместий длинный ряд идет...

Меня б кареты веселили,

Фиакров шумная езда,

Шум, вонь, толпа и груды пыли,

Снованье всех туда-сюда,--

Куда б ни показался я, --

Везде восторга шумным криком

Толпа приветствует меня.

Фауст.

Я б тем не удовлетворился;

Ведь пресловутый твой народ

Не мало всем нам дал забот:

Чтоб он был сыт, чтоб он учился,--

И это лишь к тому ведет,

Чтоб наконец он возмутился.

Мефистофель.

Я выстроил бы наконец

Увеселительный дворец:

Газоны, рощи, гроты всюду

И камней живописных груды,

Прозрачный зелени навес,

Беседки в разных пунктах сада;

Фонтаны плещут до небес,

С горы же на гору каскады, --

И сотни разных мелочей

Для милых женщин я потом

Построил бы уютный дом

В садовом уголку укромном

И в наслажденьи страстном, томном

Я время мило б убивал!

Сказал я: женщин; не одну же

Предназначаю я для мужа!

Фауст.

Ты в новом стиле пошл, Сарданапал!

Мефистофель.

Иначе как же угадаешь,

О чем ты в этот миг мечтаешь?

Ты около луны летел;

Уж не туда ль ты захотел?

Фауст.

Нет! Мне земной еще не тесен шар;

Для дел великих и на нем просторно.

И то великое свершится! Животворный

Во мне кипит к делам высоким жар.

Мефистофель.

Ты славы захотел? Что значит, право,

Фауст.

Я б властвовать хотел, хотел повелевать.

Свершенье дела - все; что может значить слава

Мефистофель.

А тем не менее поэтов целый ряд

Твои дела восторгами прославят,

В потомстве память по тебе оставят

И глупостью других глупцов воспламенят.

Фауст.

Тебе все это чуждо; ничего

Не понимаешь ты, всему смеешься злобно;

Ты, в злобе жалкое, пустое существо,

Дух человеческий постигнуть неспособно!

Мефистофель.

Ну, будь по твоему; скажи,

Что копошится там на дне твоей души?

Фауст.

Так слушай. Я стоял у берега морского;

Клубился и вздымался кверху вал,

Потом смирялся вновь, и подымался снова,

И мчался к берегу, и берег затоплял.

И горько стало мне: обижен так кичливым

Привыкший в равновесьи справедливом

Чужое право чтить. Несправедливость та

Мне кровь, казалося, зажгла от огорченья.

Почти то случаем, смирил я раздраженье.

Остановился вал и вновь пошел назад.

Я наблюдал; но вот, в урочное мгновенье

Опять на берега, опять валы спешат.

Мефистофель (к зрителям).

В открытьи этом нового мне нет;

Я это знаю сотни тысяч лет.

Фауст (страстно продолжает).

Ползет он, этот вал, и, - век безплодный сам,--

Везде вслед за собой несет свою безплодность;

Он дуется, растет, подобится горам

И, берег затопив, его отнимет годность.

Там праздно властвует волна вслед за волной;

Но что полезного там власть их совершила?

Вот что в отчаяние дух приводит мой,--

Созрело тут намеренье мое --

Бороться с ней и победить ее.

А это так легко! Хоть ярость их безмерна,--

Ей невысокого холма неодолеть.

Пускай колеблется их ширь высокомерно,.

Но малой высоты оплот ей страшен ведь

И ямка малая принудит к отступленью!

На этом-то мое основано решенье:

Высокого я жажду наслажденья --

Пучину влажную в пределы заключить

И далеко ее в саму себя втеснить,

Расширить сушу шаг за шагом понемногу,--

Вот в чем мой замысел! Коль можешь, дай подмогу.

(Барабаны и военная музыка сзади зрителей, вдалеке, справа).

Мефистофель.

Не трудно это все; но слышишь? чу, трубят.

Фауст.

Опять война! Кто мудр, тот ей не рад.

Мефистофель.

Война иль мир, - кто мудр, кто умник настоящий,

И миг поймать где хочешь подходящий.

Благоприятствует тебе судьба, - гляди.

Фауст.

Пожалуйста, я не привык к загадкам;

Коль хочешь, объяснись порядком.

Мефистофель.

Я, мимо проходя, узнал все без усилий:

В опасности наш добрый государь.

Его ты знаешь ведь; ему когда-то встарь

Мы призрак денег подарили.

Тогда весь свет вертелся вкруг него;

Он молод был, на трон вступая; оттого

Он к выводам пришел довольно шатким:

Пускай, мол, все идет своим порядком,

А царствовать - не дело, просто рай;

Лишь только забавляйся, то и знай.

Фауст.

Ошибка грустная! Властитель счастье

Искать лишь должен в обладаньи властью!

Хоть замыслов высоких полон дух,

Проникнуть в них пускай никто не смеет;

То пусть свершается, и мир благоговеет!

Пусть из достойных будет он достойным!

Забава ж - слабости или паденья знак.

Мефистофель.

А он ударился в забавы, еще как!

И в государстве неспокойном

Все шло вверх дном: дерутся млад и стар;

Везде разбой, грабеж, война, пожар.

Сперва друг с другом спор вели дворяне;

Там начали вражду друг с другом города:

С попом приход, с епископом миряне,

Убийства и грабеж, - кровь льется как вода;

Сношенья порваны везде; торговля пала;

Всяк защищал себя с оружием в руках...

Так долго дело шло: хромало

И падало, и вновь вставало,

Пока все не распалось в прах.

Пожалуй, это все бы кончилось не скоро;

Всяк мог играть ту роль, какую он хотел;

Наскучил, и пошли такие разговоры:

"Наш император слаб; защиты нет нам в нем.

"Кто даст порядок нам, тот будет наш властитель!

"Когда наш нынешний не может повелитель

"Порядка дать, - другого изберем!

"И будет в государстве обновленном

"Мир с справедливостью законом"!

Фауст.

Ручаюсь я, то замысел попов!

Мефистофель.

Ты не ошибся, да; прелаты

Конечно в этом виноваты;

Дошло до их набитых животов.

Возстанье начато, освящено возстанье;

И императора, кому благодеянье

Мы оказали некогда с тобой,

Ждет гибель.

Фауст.

Жаль его! Ведь он был добр душой.

Мефистофель.

Пойдем ему помочь! Кто жив, тот верь надежде.

Поможем еще раз, как помогли мы прежде;

Кто знает, что еще в грядущем может быть'

А ежели ему удача улыбнется, --

Слуг верных у него достаточно найдется.

(Они поднимаются на среднюю вершину и обозревают расположение войск в долине. Барабаны и военная музыка слышна снизу).

Мефистофель.

Военной хитростью б лишь выиграть сраженье!

Когда ты не забыл свое предположенье, --

За случай ухватись! Едва

Качающийся трон окрепнет, ты права

Получишь ленные на целый край прибрежный.

Фауст.

Ты кое-что уж сделал для меня;

Но тут ведь выиграть сраженье неизбежно;

Ты это сделай!

Мефистофель.

Нет, не я,--

Ты должен здесь сыграть роль генерала.

Фауст.

Но в том не смыслю я ни мало!

Вот почесть мне по всем правам!

.

Ты только жезл возьми фельмаршальский: я сам

Уж научу тебя начальству,

Ведь войны я веду сызмальства.

В военный наш совет потом

Чудовищ горных позовем

И все обделаем нехудо!

Фауст.

Кого же ты вооружишь?

Тож гномов да лесные чуда?

Мефистофель.

Нет, я, как Питер Пигва, лишь

Их квинтэссенцию добуду.

Трое Сильных входят (Sam., 11, 23, 8).

Мефистофель.

Вот молодцы мои спешат!

Они различны по породам,

И по привычкам и по годам,

Но все ж в бою не посрамят (к зрителям).

И шлемы рыцарей и брони;

Так аллегории мои

Вы примете тем благосклонней!

Буян
(молодой, легко вооруженный и пестро одетый).

Кто смеет мне в лицо взглянуть,

Зубов тот верно не дочтется;

А захоти улепетнуть,--

На подзатыльник трус нарвется!

Скорохват
(возмужавший, хорошо вооруженный, богато одетый).

Что драка? Это все пустяк!

Не выношу такого вздору!

А что попало мне в кулак,

То выберется вон не скоро.

Непускай
(старик, в тяжелом вооружении, без одежды).

И брать не важная статья!

Меж пальцев промелькнет нетрудно нажитое.

Взять - хорошо; сберечь же - вдвое.

Ни гроша выклянчить нельзя!

(Сходят все вместе в глубину).

ПЕРЕД ГОРАМИ.

(Барабаны и военная музыка снизу. Императорская палатка).

Император, Главнокомандующий, Драбанты.

Главнокомандующий.

Мне кажется, войска удачно я привел

В закрытый отовсюду дол,

Здесь стянуты они ряд к ряду.

Надеюсь, выбор мой хорош?

Император.

Пусть так; но отступление в засаду-

Наполовину бегство все ж.

Главнокомандующий.

Взгляни, о государь! Военная задача --

Наш правый фланг и площадь та:

Не неприступная, но все же высота;

Врагу невыгода, для наших войск удача.

Волнистой местностью наш фронт почти прикрыт,

Император.

Пусть к груди грудь с врагом они сразятся ныне!

Теперь же похвала возможна лишь одна!

Главнокомандующий.

А посреди, на плоской той равнине,

Фаланга расположена.

Смотри, блестят её пикеты

В потоках утренняго света.

Как мрачно движется громадный войск квадрат!

Желаньем битвы тысячи горят;

Их дух так бодр; победа с ними рядом;

В их счастие я верую вполне.

Император.

Я сам увидел первым взглядом,

Что каждому цена вдвойне.

Главнокомандующий.

А левый фланг - моя отрада и веселье!

Что здесь за витязи, что за лихой народ!

На выступе они стоят, чтобы в ущелье

Я думаю, что наши супостаты

Не очень опытом в делах войны богаты.

Император.

Вот движется моя лукавая родня!

Словами льстивыми баюкая меня,

Они себе что день, то больше позволяли

И тем у скиптра власть, у трона честь отняли;

Вредили вечными раздорами престолу, --

И на меня же все замыслили крамолу!

Не знает, что начать, испуганный народ

И по течению за другом друг идет.

Главнокомандующий.

Один из тех, кто верен нам остался,

С известьем из-за гор к тебе сейчас примчался.

Первый вестник.

Помогали нам сначала

Ловкость, хитрость, бодрый дух;

Но и в этом проку мало!

Обошли весь край мы вкруг.

Но на помощь к нам нейдут

И не делают ни шагу

По причине будто б смут.

Император.

В себялюбивом сердце нет

Ни благодарности, ни склонности, ни чести.

Но от соседского пожара дом твой вместе

Не загорится ли, безчувственный сосед?

Главнокомандующий.

Вот из-за гор другой с известьем тоже

Примчался к нам; но он устал до дрожи.

Второй вестник.

Удалось не без усилий

Корень бунта нам узнать;

Нового они решили

Императора избрать.

Войско мчится строем бранным,

Грозно веют знамена;

И как стадо за бараном,

Император.

Избранник их лишь мне способен подтвердить,

Что император - я один на самом деле.

Я броню на себя изволил возложить,

Как воин, но для высшей цели.

Мне в каждом празднестве, - а было их немало,--

Опасности всегда недоставало.

Всем сердцем я пылал, замысливши турнир;

И не советуй вы всегда мне мир да мир,

Блистал бы верно я великими делами!

Самостоятельности гордую печать

Внутри себя теперь я начал ощущать.

Когда меня едва не погубило пламя

И вкруг меня пожар громадный бушевал.

Ярилися стихии дико, --

То призрак только был, но славный и великий!

Победной славою теперь бы я желал

Загладить то, что ей я так пренебрегал!

(Снаряжаются герольды требовать выдачи императора противника. появляется в броне и с полуопущенным забралом. Трое сильных, одетые и вооруженные, как описано выше).

Фауст.

Приходим мы к тебе, и думаю, что кстати;

Союзник дорог нам не только лишь в беде!

Народы горные, в всегдашнем их труде --

К природе ключ найти, снять с тайн её печати

Вдали от всех равнин, прикованы к горам.

К горам привыкнули, и тайн немало там,

В ущельях, полных благородным газом,

Металлом дышущих, открыл их вещий разум.

Их цель единая - найти

Своим исканьям новые пути

И, силой волшебства и опытом удачным

Слой камней просветлив и сделав их прозрачным,

Они внизу следят, в всегдашней тишине.

За тем, что движется и деется извне.

Император.

Что ты мне рассказал, по сердцу очень мне;

Фауст.

Нурцийский Некромант, Великий Сабинянин --

Слуга почтительный, заступник твой и раб;

Ужасный рок его мог ожидать, когда б

Ты не помог ему! Ему грозило пламя;

Уж был костер готов с соломой и дровами,

С смолой горючею, - и тут бы не помог

Ни человек, ни чорт, ни бог!

Но повеленьями расторгнуты твоими

Его оковы. Это было в Риме;

И вот - по гроб он у тебя в долгу!

С тех пор в нем ты нашел вернейшого слугу:

Лишь о тебе он вопрошает бездны,

Из-за тебя ход изучает звездный;

И мы по повелению его

Пришли к тебе. В горах могущества довольно;

Природа действует в них без преград и вольно.

Попы же говорят, что это волшебство.

Император.

Когда мы в счастии, то все у нас к услугам;

И радовались мы, глядя, как друг за другом

За нами вслед теснилися они.

Мы ль не обрадуемся более глубоко

Приходу тех, кто посещает нас

В час роковой, решенья тяжкий час,

Который взвесить нас готов весами рока?

Но выпустите в сей великий миг

Из ваших дланей меч ваш доброхотный!

Почтите час, когда на смерть идет несчётный

Полк недругов или друзей моих!

Пусть всякий сам себе заслужит сан приличный.

И если суждены кому венец и трон,

Тот доблестью пусть их добьется личной!

Будь даже призрак тщетный - он,

Зовущийся царем моих владений,

Вождь недругов моих и раб моих вельмож,--

Но собственной рукой я должен все ж

Его низвергнуть в царство теней!

Фауст.

Твой долг - свою главу священную хранить.

Ведь не затем ли шлем мы носим и забрало.

Чтоб нашу голову их крепость охраняла?

Источник доблести всегдашний - голова,

И без нея безсильны члены тела;

Они недвижны все, едва

Она хоть слабо заболела;

Но чуть лишь станет легче ей, --

И тело тотчас с нею здраво,

И руки охранять свое желают право

Щитом и столкновением мечей;

Поправь чело врагу, участье

В победе той принять старается нога.

Император.

Так гнев мой пылок, что за счастье

Почту я - наступить на голову врага!

Герольды (возвращаясь).

Мало чести, веры мало

Увещаний наших всех

Результат единый - смех.

Нам сказали: "Ваш вчерашний

"Император - звук пустяшный;

"О нем можно вспомянуть

"Разве в сказке как-нибудь".

Фауст.

Желанью соответствует ответ

Всех лучших, что идут тебе вослед.

Так не теряй удобного мгновенья,

Чтоб жар их не остыл! Вели начать сраженье.

Император (Главнокомандующему).

На храбрость положась твою,

Тебе команду отдаю.

Главнокомандующий.

Пусть правый фланге наш устремит свой шаг

На левый вражеский, направленный к высотам:

Догнать возможно нам его там,

Пока их не достигнул враг.

Фауст.

К нему немедленно пристал

И в битве ловкость показал,

Когда, вы на врага помчитесь.

Буян (выступая).

Кто из врагов в глаза мне взглянет,

У тех лишь скулы затрещат;

А кто ко мне спиною станет,

Тот береги верней свой зад!

И если все в строю солдаты

По духу будут мне сродни,

То скоро наши супостаты

Потонут в собственной крови (уходят).

Главнокомандующий.

Пусть движется вся мощь фаланги средней,

Хоть медленно, но из всех сил

И, вправо чуть свернув, на вражий строй передний

Ударит и врагов пусть опрокинет пыл.

Фауст (указывая на средняго).

Скорохват (выступая).

К геройству войск прибавлю я

Еще погоню за добычей;

Шатер противника-даря

Нам на грабеж дает обычай;

А потому желание мое --

Стать в самое фаланги острие!

Забирайка
(маркитантка, протискиваясь вперед).

Хоть я ему и не жена,

Но как зазнобушка верна;

Ужасны женщины в тот миг

Как что-нибудь стащить им надо;

А на грабеж пустите их,--

От них не жди никто пощады!

Вперед смелее! В бой сейчас,

И все позволено для нас! (уходят оба).

.

А левый фланг послужит, верно, наш

Всех вражьих сил намеченною целью;

Старайтесь отшибить врагов вы наотмашь,

Не пропуская их в ущелье!

Фауст (кивая на левого).

Прошу вот этого с собою захватить:

Не лишнее и сильных подкрепить!

Непускай (выступает).

О фланге не тревожьтесь левом!

Что взято, сохраню везде вам;

Коль что в кулак мне попадет,

Его и гром не разобьет! (уходит).

Мефистофель (спускаясь сверху).

Видите за вашим строем

К вам спешащую толпу,

К вам на помощь, рой за роем,

Блещут шлемы, блещут брони,

Ржут от нетерпенья кони,--

И лишь знака ждут на бой! (Фаусту).

                    Знаешь, кто это такой?

Я обшарил арсеналы,

Чучел в них нашел немало,

Пешеходов и на конях,

В разных панцырях и бронях;

Были это короли,

Повелители земли,

А теперь, увы! не боле,

Как убежище для моли.

В их чугунные покровы

Привидений рой готовый

Нарядить - вот мой проект;

Я толпой средневековой

Произвесть хочу эффект (громко).

Старых лат, мечей, кольчуг

К резвовеющим знаменам

В нетерпении вокруг

Люд собрался стародавний,

Чтобы спор продолжить славный.

(Трубный звук сверху; заметное колебание во вражеском войске).

Фауст.

Тьма разливается; тем резче

Блестит багровый свет зловещий...

Как на оружье у солдат

Его кровавый отблеск страшен!

Весь небосвод им вкруг окрашен

И лес, и дол, и копий ряд.

Мефистофель.

Прекрасно фланг устроен правый,

Я вижу с радостью, как бравый

Мой друг Ванюша Скорохват

На свой его поставил лад!

Император

Сперва одну я видел руку;

Здесь волшебство! Такую штуку

Признать естественной нельзя.

Фауст.

Слыхал, конечно, ты не раз

Про сицилийские туманы.

Средь бела полдня, проносясь

Чрез среднеоблачные страны,

Они меняют облик свой,

Людей обманывая взоры

И тешась призраков игрой.

Ты видишь город, видишь горы,

Сады, дворцы и то и се;

Но призрак то воздушный все.

Император.

Еще чудней! Над остриями

Мечей и копий видно пламя;

На нашем войске по кольчугам

Оно бежит и пляшет кругом;

Тут без духов не обойтись!

Фауст.

О, пред тобой лишь слабый знак

То отблеск Диоскуров, - так

Зовут их в клятвах мореходы.

Они на помощь принеслись.

Император.

Скажи, чьей власти я обязан,

Кем этот ряд чудес показан,

Который вижу я кругом?

Фауст.

Да кем же, как не мудрецом,

Что всей душой к тебе привязан!

Врагов разрушится оплот;

Падут мятежников отряды.

Он клался, что тебя спасет.

Хотя б за то погибнуть надо!

Император.

Они уж и тогда мне льстили; но слегка

Я начал наблюдать тогда же осторожность.

И, им на зло, - нашел возможность

На волю выпустить седого старика.

Конечно, праздник я испортил духовенству

Но через много лет вкушаю я блаженство

За дело доброе награду получить.

Фауст.

Плод принесло теперь твое благодеянье.

Но кверху взглянь: вот посланное им,

Как кажется мне, предзнаменованье;

И мы сейчас его значенье объясним.

Император.

Орел несется, а в погоню

Вослед за ним несется гриф.

Фауст.

Судьба к нам будет благосклонней!

Гриф не действительность, но миф,

А миф, конечно, побоится

С орлом - действительностью биться.

Император.

Летят... Какая ширь размаха!

Кружат вослед за другом друг,

Слетелись вместе и без страха

Впились один в другого вдруг.

Фауст.

Смотри, смотри, как бедный гриф

И стонет, шею наклонив,

И в спешном бегстве исчезает!

Император.

Что будет, пусть тому и быть,

А все ж мне дива не избыть!

Мефистофель (справа).

Град ударов! В жаркой схватке

Мы тесним их в безпорядке,--

И в смущении оне

Сбились к правой стороне.

Наш напор дружней - и вот

Прорван левого оплот

Неприятельского фланга...

Наша бодрая фаланга,

Острием ворвавшись, даже

Слабый пункт пробила вражий,

Будто ветры в непогоду

Спорят в бое два народа;

Но мы выиграли бой!

Император (слева Фаусту).

Как? Меня их поведенье

Повергает в изумленье:

Что ж в подобном затрудненьи

Камня вниз они не кинут?

Наш отряд к горам придвинут;

Нижний ряд высот покинут;

Выше лезет вражья масса,

Вплоть к проходу поднялася...

Что ж тут делать? Как опасно

Верить силе нечестивой;

Знать, волшебники все лживы,

Все усилья их напрасны! (Пауза).

Мефистофель.

За вороном несется ворон...

Какую весть несет нам с гор он?

Император.

С высот, где наша гибнет сила,

Летят их черные ветрила...

Что нужно этим птицам зла?

Мефистофель (вороном).

Шепните мне, что там за дело?

С кем вы, тот не погиб всецело!

Какая весть оттоль пришла?

Фауст (императору).

Слыхать о почте голубиной

Тебе случалось, как с чужбины

Полет свершает птица длинный

К гнезду родимой стороны?

Но где бушуют меч с секирой,--

Иное: голубь - вестник мира,

А ворон - вестник для войны.

Мефистофель.

Плохия вести с места боя:

Притиснут главный наш оплот.

Враги взобрались на высоты,

И то-то будет нам заботы,

Когда они займут проход!

Император.

Нет, волшебство всегда обманет!

Кто в сеть к нему попал, проклянет

Тот неразумие свое!

Мефистофель.

Постой! Потеряно не все;

Лишь надо ловкость и терпенье.

Я весть о том имел сейчас.

К концу всегда есть затрудненье;

Дай мне приказывать приказ.

Главнокомандующий (входит).

Напрасно с ними ты связался!

Сомненьем долго я терзался;

Нам изменяет волшебство;

Пускай, что начали, кончают,

И - вот мой жезл! Возьми его!

Император.

Храни его до лучших дней,

Когда рок будет благосклонней!

Претит мне волшебство, ей-ей,

И почты страшно мне вороньей. (Мефистофелю)

          Тебе жезла я не отдам;

Нет! Я боюсь тебе вручиться!

Гляди, как бы спастися нам,--

И пусть, что будет, то случится!

(Вместе с главнокомандующим уходит в палатку).

Мефистофель.

О, я бы все равно отверг,

Поверь, подарок твой любезный!

Мне обладать им безполезно:

На нем поставлен крест на верх.

Фауст.

Но что ж нам делать?

.

Подожди! (к воронам)

Вы, братцы черные мои,

Летите к водяным моим кузинам,

Поклон снесите мой ундинам

И нам потопа призрак одолжить

Просите их! Ведь в женщинах, известно,

Притворство с настоящим слито тесно,

Так что их трудно различить (пауза).

Фауст.

Знать, водяным девицам лестно

Услуги предложить свои.

Уж начинают повсеместно

В горах шуметь и искриться ручьи.

Потоки наполняют горы.

С их помощью бой наш! Мы победить должны.

Мефистофель.

Вот так сюрприз! Им будут скоро

Храбрейшие, наверно, смущены.

Фауст.

И полноводными явилися вдвойне,

И в блеске разноцветного наряда

Над ними радуга блистает в вышине;

Поток шумит направо и налево

И падает по камням бурно вниз.

Где ты, о мужество? Вы, храбрость, доблесть, где вы?

В всеобщей панике храбрейшие слились;

Везде смятение, испуг и страх повсюду!

Еще один лишь миг, - я сам бояться буду.

Мефистофель.

Не виден мне совсем весь призрак тот. Все - ложь,

Все это для людей пригодно лишь, а все ж

Забавно видеть мне, как все ползут на кручи,

Спешат, толкаются и, сваливаясь в кучи,

Не могут перевесть в смятеньи дух,

Когда сидеть могли б на суше все спокойно.

Мы выиграли бой! Все отступило вкруг

(Вороны возвращаются).

У набольшого вы моих похвал достойны.

Скорей летите к кузнецам,

К подземным карликам, что в недре горном

Вез устали до искр металл куют.

Просите их, пусть призраком проворным

Они сюда огня пошлют

Огня блестящого, летучого, живого

И устрашительного в высшем смысле слова.

Так надо. Ведь далекая гроза

Или паденье звезд - совсем не чудеса,

Случиться могут каждой летней ночью;

А если загремят перуны из куста

И звезды из-под ног посыплются воочью, --

Картина уж получится не та!

Но очень долго их вы все же не просите:

Коль не помогут просьбы - прикажите!

(Вороны улетают, и все исполняется).

          Полночный мрак на лагерь вражий,

И мгла, и молньи, и гроза!

Блудящих огоньков такая тьма, что даже

Дела идут на лад. Довольно!

Теперь потребен страха крик.

Фауст.

Вот, полагаю я, восторг велик

У хлама старого на воздух выйти вольный!

Так пусть он загудит и тем наводит страх.

Едва ли разберут, что это вой фальшивый.

Мефистофель.

Прекрасно! Годен нам твой вымысел счастливый.

Пускай воскреснет время саг,

Сказаний и легенд старинных

О тяжких рыцарских боях,

О гвельфах и о гибеллинах!

Пусть обновится прежний спор,

Умолкнувший с давнишних пор!

Пускай горят они наследной

Непримиримою враждой,

Пусть меч звенит о панцырь медный

И диких битв несется вой!

Вот так! Раздор такого сорту

Он выйдет из границ как-раз!

Чу! Слышишь грозный клик воинский

Несется с силой сатанинской,

И вся окрестность им зажглась!

ПАЛАТКА ВРАЖДЕБНОГО ИМПЕРАТОРА.

Трон. Богатая обстановка.

Забирайка.

И вот мы первые опять!

Скорохват.

Скорее птице не летать!

Забирайка.

Ах! Вот богатство где хранится!

Что взять? На чем остановиться?

Скорохват.

Да, здесь всего запасено,

И выбрать, право, мудрено.

Забирайка.

Гляди, гляди, какой ковер!

Ведь он мне годен для постели?

.

А вот оружья, - а уж мне ли

Их не хотелось с давних пор?

Забирайка.

Вот красный плащ; он весь расшит.

По нем давно душа горит!

Скорохват (забирая оружие).

Повздорит кто, - без дальних слов,

Убил его и был таков!

Вот ты всю рухлядь забрала,

А что получше, не взяла!

Скорее брось всю эту дрянь;

Иди сюда, на ящик взглянь:

То войсковая вся казна:

Она червонцами полна.

Забирайка.

За то она так тяжела;

Её я б, верно, не снесла!

Скорохват.

Ее тебе я вмиг взвалю.

Забирайка.

Ой, тяжко! Ах, погибель нам.

Сундук разселся пополам.

Скорохват.

Червонцы грудою лежат;

Сбирай скорей и марш назад.

Забирайка.

Я наберу их хоть в подол;

А все-таки, как он тяжел.

Скорохват.

Довольно! прочь скорей поди!

Ай, ай! Подол с дырой! Гляди:

Куда ты ни пойдешь, повсюду

Червонцев ты просыплешь груду.

Трабанты (вбегая).

Кто здесь? Что это за грабеж?

Ты войсковой запас крадешь!

.

Нам первым удалось попасть,

И мы лишь взяли нашу часть.

Таков обычай! Супостата

Не грех ограбить для солдата.

Трабанты.

У нас забыт он с давних пор;

Одно - солдат, другое - вор.

Кто близок к государю, тот

Честь пуще глазу бережет.

Скорохват.

По нашему же для солдата

Закон - что взято, то и свято.

Вы сами шли пограбить тож;

Отдай! Мы в праве на дележ (Забирайке),

          Беги скорее с тем, что есть,

Скорей бы ноги нам унесть (уходит).

1-ый Трабант.

Не съездил тотчас по лицу?

2-ой Трабант.

Размяк я, что ль, не разберешь;

На чорта очень он похож.

3-ий Трабант.

И мне глаза туман застлал;

Как он ушел, я не видал.

4-ый Трабант.

И надобно сказать еще:

Уж так дрались мы горячо,

Такой был жаркий тесный бой,--

Там пал один, там цел другой;

Рубись и в то же время лезь,

С врагом борись и там и здесь,--

Что от всего туман в глазах,

Шум в голове и звон в ушах,

И как сюда мы все дошли,

Сказать мы право б не могли!

Император с входит, трабанты удаляются.

Император.

Что там ни будь, - мы выиграли бой,

И враг разсеянный бежит пред нами.

Вот трон вождя мятежников пустой

И вот казна его, его шатер с коврами.

Особой собственною с верной стражей вместе

От подданных своих мы депутатов ждем.

О нашем счастии везде несутся вести,

Лаская слух, что всюду мир кругом:

Пускай нам волшебство сначала пособило,

В конце сражались мы лишь собственною силой,

Хоть ряд случайностей нам добрых помогал:

То с неба камней дивное паденье,

То звук диковинный, разнесшийся от скал,

Нам на спасение, врагам на пораженье.

На побежденных пал на век позор и смех,

С хвалою к Господу прибег.

Te Deum воспевают миллионы

Без понужденья. Но, вкусив победы плод,

На собственную грудь я обращаю взоры;

Хоть юный государь дни тратит без забот,

Но миг ценить его научат годы скоро;

Затем то обновить желаю с этих пор

Я с вами четырьмя и дом, и власть, и двор.

Ты, князь! Распорядительность твою,

Признал я в миг решительный, победный,--

Фельдмаршал будешь ты наследный, --

С жезлом тебе я власть над войском отдаю.

Фельдмаршал.

Когда твои войска твои владенья шире.

Покончив с внутренним врагом, распространят,

То на блистательном твоем победном пире

Средь дедовских твоих блистательных палат

Со шпагой наголо вслед за тобой я стану

Блюсти величества всегдашнюю охрану.

.

В тебе я ловкость с доблестью нашел,

Ты будь мой камергер; твой новый долг тяжел:

Ты будешь господин над челядью домашней.

Я утомлен враждой всегдашней;

Для прочих я тебя примером изберу,

Как быть властителю приятным и двору.

Камергер.

Твоею милостью ты мне даешь возможность

И добрым помогать, и злым не повредить,

Без хитрости блюсти разумно осторожность

И безо лжи спокойствие хранить.

Фантазии полет дерзну ль направить пылкий

На праздник будущий? Тебе я буду там

С тарелкой золотой служить, с ножем и вилкой

В услада рук твоих, как ты моим очам.

Император.

Хоть мне не до пиров, - я высшим делом занят,--

Пусть будет так! К себе веселье манит.

Ты должность стольника при мне отныне правь.

И изобилие храня своей заботой,

Мне выбор кушаньев любимых предоставь.

Стольник.

Я сам вкушать не буду раней,

Чем кушанье твое не будет пред тобой.

Сезон ли упредить, не знать ли разстояний,

За кухней ли глядеть - долг будет первый мой.

Но яства редкия тебя прельщают мало,

Ты любишь только то, что сытно б напитало!

Император.

Когда о празднествах нам думать по порядку,

Будь обершенком, юный мой герой,

Отныне ведай погреб мой,

Чтоб в винах не было отныне недостатка.

Не поддавайся слабостям других:

Средь пьянства общого пребудь один умерен.

Обершенк.

Кто юн, тот превратился в мужа вмиг,

Когда серьезный долг ему тобою вверен.

На диво я обставлю твой буфет;

Посудою его обогатим мы,

Тебе ж я приготовлю твой любимый

Венецианский редкостный хрусталь,

Откуда аромат вина не улетает,

Который пьяные пары вина смягчает, --

Подобный талисман не более едва ль,

Чем трезвость всякая, от тех паров спасает.

(Входит архиепископ-канцлер).

Император.

Коль закреплен последним камнем свод,

Постройка твердая тогда века живет.

Четыре князя здесь. Чем дом и двор богаты,

Все блага те меж них разделены,

Но что касается богатств самой страны,

Я назначаю их тебе - ты будешь пятый.

Чтоб власть твоя могла обширностью блистать,

Твоих владений мы раздвинем грани.

Изменников, подъявших знамя брани.

Я право с ним еще высокое даю

Их увеличивать наследством, куплей, меной,

И властью пользоваться в них обыкновенной,

Верховной княжеской. В тебе я признаю

Для всех верховного судью,--

Обжаловать твои не должно приговоры;

И с соли, и с металлов сборы,

Взиманье десятин и пошлин, податей,

И право свиты, лена и чекана

Даю в знак благодарности моей,

Как князю первого при нашем троне сана.

Архиепископ-Канцлер.

Во имя всех тебе я благодарность шлю:

Нас укрепив, ты власть тем закрепил свою.

Император.

Я еще большие права вам всем дарую:

Хоть я живу и хоть я жизни рад.

Но вспомнив предков прежде бывших ряд,

Считаю должным бросить взгляд.

Гроб и меня ждет рано или поздно,

Я право вам даю преемника избрать

И перед алтарем его венчать,--

Пусть мирно кончится, что началось так грозно.

Архиепископ-Канцлер.

С достоинством в груди, с смирением в очах

Стоять князья, каких нет в мире боле;

Пока есть кровь у нас в сердцах

Мы только лишь тела, а ты нам ум и воля.

Император.

О всем, что я сказал сейчас.

Пусть приготовится указ;

Одно условье лишь оставлю до конца:

Как государи вы в правлении свободны;

Но не делите власть, и пусть права отца,

Когда умрет отец, приемлет первородный.

Архиепископ-.

Для подтвержденья этих прав

Указ я напишу, составлю и устав.

Когда же канцлером скреплен устав тот будет

То подписью его ты освятишь вполне.

Император.

Идите же теперь, - пусть всяк наедине

Событья дня сего великого обсудит. (Князья уходят).

Архиепископ-Канцлер.

Хоть канцлер отошел, епископ здесь остался.

Увы! ты дьявола внушениям поддался:

Запятнаны грехом деяния твои.

Император.

Что страшное ты видишь, говори-

Архиепископ-Канцлер.

С какою горестью, глубокою до боли,

Я вижу скипетр твой в союзе с сатаной!

И чтож! Узнает Бог или отец святой.

То кара грозная тебя постигнуть может:

Прогневавшись, он царство уничтожит.

Что ты волхву свободу даровал

При коронации, не позабыл он сердцем,

А тут еще - в ущерб единоверцам,--

Луч первый милости волхва же осиял!

Опомнись и исправь свой шаг преступный

Пожертвованием и милостыней крупной,

Раскайся, в грудь бия, и прикажи,

Где твой шатер стоял, где помощи греховной

Ты приобщился, где внимал ты князю лжи,

Пространство это все отдать казне церковной!

Гора пусть ей пойдет: обширные леса

С окружными холмами,

Озера с рыбной ловлей и с реками,

Которыми блестит долины той краса,

Долина также вся, в своем всем протяженьи.

Для искупления вины, ценой прощенья.

.

Я ужасаюсь собственным грехам, --

Пожертвованью ты предел назначишь сам.

Архиепископ

Пространство это все, грехов свершенных ложе,

Пусть предназначится отсель для службы Божьей:

Пускай воздвигнется стена монастыря,

Пусть хором иноков разсветная заря

Приветствуется там; твоей рукой усердной

Храм будет возведен; взыграет всякий верный;

И колокола зов с высокой колокольни,

Что в небеса стремится там привольно,

Пробудит грешника, чтоб он свой грех сознал.

В день освященья же - он будет недалеким --

Император.

Когда прощенье я куплю столь щедрым даром

И милость папскую и искупление чарам,--

Довольно! дух очищен мой!

.

Пусть подписью твоей твой дар скрепится.

Император.

Формальный документ, чтоб с небом примириться,

Готов скрепить я собственной рукой.

.

Ты вместе с той землей отдашь и все угодья.

Платеж налогов, пошлин, десятин,

Навечно. А потом на безнародье

Не мало будет нам расходов и кручин;

Добычи часть даруй, доставшейся вам ныне.

Я также обойти молчаньем не могу

Про трудности дорог, про дальность разстояний:

Пусть камень возят нам без денег прихожане,

Император.

О, чувствую я, как тяжел мой грех!

Архиепископ.

Волшебнику морской ты отдал брег,

Пусть в очищение идет с его владенья

Для церкви же платеж налогов всех.

Император.

Но в море, ведь, еще его земля.

.

Кто мудр, тот может ждать до срока терпеливо,

Ведь обещанье царское не лживо (уходит).

Император.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО АКТА.