Ты опять Зулейку хвалишь!
Кто ж терпеть такую может?
Знай, не ты, твои слова лишь -
Из-за них нас зависть гложет.
Хоть была б она дурнушка,
Ты б хвалил благоговейно.
Мы читали, как Джемилю
Помутила ум Ботейна.
Но ведь мы красивы сами,
С нас портреты вышли б тоже.
Напиши нас по дешевке,
Мы заплатим подороже.
Хорошо! Ко мне, брюнетка!
На хорошенькой головке -
Словно купол на мечети.
Ты ж, блондинка, ты изящна,
Ты мила лицом и станом,
А стройна - ну как не вспомнить
Минарет, что за майданом!
У тебя ж - у той, что сзади -
Сразу два различных взгляда.
Каждый глаз иначе смотрит,
От тебя спасаться надо.
Чуть сощуренный прелестно,
Тот зрачок - звезда, что справа,-
Из-под век блестит лукаво.
Тот, что слева, смотрит честно.
Правый так и рыщет, ранит,
В левом - нежность, мир, отрада.
Кто не знал двойного взгляда,
Разве тот счастливым станет?
Всем хвала, мне все по нраву,
Воздавая многим славу,
Я мою прославил пери.
Быть рабом поэту нужно,
Чтобы властвовать всецело,
Но сильней, чем это, - нужно,
Чтоб сама подруга пела.
А она сильна ли в пенье?
Может вся, как мы, излиться?
Вызывает подозренье,
Что от всех она таится.
Как же знать, чем стих навеян,
Чем в глубинах дышит он?
Чувством собственным взлелеян,
Вас, певиц, хотя и хвалишь,
Вы ей даже не родня.
Вы поете для себя лишь,
А Зулейка - для меня.
Ну, влюблен, по всем приметам,
Ты в одну из гурий рая!
Что ж, для нас, для женщин, в этом
Честь, конечно, небольшая.